Пожелательные пилюли Доктора Пипта (Глава 19)

Железный Дровосек был по натуре миролюбив, но если уж приходилось драться, сражался не хуже римского гладиатора. И когда Вороки, налетев, стали бить крыльями и царапать острыми клювами его блестящее никелированное туловище, Дровосек схватил топор и принялся что было силы вращать им над головой. Таким образом он распугал немало птиц, но на их место прилетали все новые, атакуя с неубывающей злостью и яростью. Набросившись и на Рогача, беспомощно повисшего над гнездом, птицы пытались выклевать ему глаза, но, к счастью, - глаза были стеклянные, и у них ничего

не вышло. Напали Вороки и на Коня, однако тот, лежа по-прежнему на спине, брыкался и лягался отчаянно - и его деревянные копыта нанесли Ворокам не меньший урон, чем топор Дровосека.

Столкнувшись с упорным сопротивлением, птицы стали с досады расхватывать солому, лежавшую грудой посреди гнезда и прикрывавшую Типа, Кувыркуна и Джекову голову-тыкву, и травинка за травинкой выбрасывали ее в пропасть.

Голова Страшилы в ужасе взирала на то, как развевается по ветру его соломенное содержимое. Опомнившись, он отчаянно завопил, призывая на помощь Железного Дровосека, и добрый друг ринулся на выручку. Топор так и сверкал в самой гуще Вороков, а тут еще Рогач принялся размахивать уцелевшими крыльями, чем привел птиц в совершенное смятение. Когда же, благодаря этим усилиям, он вдруг сорвался с выступа скалы, на которой до сих пор висел, и тяжело плюхнулся в гнездо, ужас птиц был неописуем. С громкими криками они устремились прочь и вскоре скрылись за горами.

Лишь только последний из врагов исчез, Тип поспешил выползти из-под диванов и помог выбраться оттуда Кувыркуну.

- Мы спасены! - ликовал мальчик.

- Спасены! Спасены! - вторил ему Образованный Жук, от радости готовый расцеловать морду доблестного Рогача. - И спасением обязаны нашей Летучей Самоделке и острому топору Дровосека!

- Если и я тоже спасен, будьте любезны, достаньте меня отсюда! - попросил Джек, чья голова все еще лежала под диваном.

Тип осторожно выкатил ее оттуда и водрузил на место. Он и Коню помог подняться на ноги, сказав при этом с чувством:

- Ты славно бился, большущее тебе спасибо!

- А мы, похоже, неплохо отделались, - сказал не без гордости Железный Дровосек.

- Отделались, да не все, - послышался слабый, голос откуда-то снизу.

Все повернулись и заметили голову Страшилы, которая откатилась к краю гнезда.

- Я полностью опустошен, - пожаловалась голова. - Куда, скажите на милость, подевалась солома, которой я был набит?

Этот вопрос заставил всех содрогнуться. В ужасе они оглядели гнездо - оно было пусто. Солома, вся до последней былинки, была разворована и развеяна по ветру.

- Мой бедный, бедный друг, - дрожащим голосом сказал Железный Дровосек, беря в руки голову Страшилы и с нежностью ее гладя - Кто бы мог подумать, что тебя ожидает столь печальный конец?

- Я не жалел себя ради друзей, - всхлипнула голова, - и я даже рад, что встретил смерть в борьбе за общее дело.

- По-моему, вы зря расстраиваетесь, - вмешался вдруг Кувыркун, - ведь одежда Страшилы в полном порядке.

- Так-то оно так, - согласился Железный Дровосек, - но на что нам одежда, если ее нечем набить?

- А почему бы не набить ее деньгами? - предложил Тип.

- Деньгами, - воскликнули все разом в изумлении.

- Ну конечно, - пояснил мальчик - Смотрите - здесь в гнезде тысячи долларовых бумажек, а есть и двухдолларовые, и пятидолларовые, и десятки, и двадцатки, и полсотенные Их хватит на дюжину Страшил. Почему бы нам этим не воспользоваться?

Железный Дровосек поворошил в груде мусора рукояткой топора, и вскоре все убедились в том, что бесполезные, как им вначале показалось, бумажки были в действительности денежными купюрами разного достоинства, тоже, разумеется, ворованными. В этом ни для кого не доступном гнезде лежали, как оказалось, несметные богатства. Заручившись согласием Страшилы, друзья немедля начали претворять план Типа в жизнь.

Для начала они разложили деньги на несколько кучек, стараясь отбирать только самые новые и чистые. Левая нога и башмак Страшилы были набиты исключительно пятидолларовыми бумажками, правая нога - десятидолларовыми, а туловище - полусотенными, сотенными и тысячедолларовыми банкнотами, да так туго, что на бедняге едва застегивался сюртук.

- Теперь ты самый ценный член экспедиции, - заявил Кувыркун, подмигнув со значением, как только работа была закончена. - Но мы тебе будем верной защитой. Не бойся, у нас, как в банке.

- Спасибо вам, - расчувствовался Страшила. - Я будто заново родился. И хотя я теперь действительно стал похож на банковский сейф, прошу не забывать, что мозги мои - из прежнего материала. А ведь именно они уже не раз выручали нас в трудную минуту.

- Сейчас как раз очень трудная минута, - заметил Тип, - и, если твои мозги нас не выручат, придется куковать в этом гнезде до конца дней.

- Но у нас же есть пожелательные пилюли! - воскликнул Страшила, извлекая коробочку из жилетного кармана. - В них наше спасение!

- При этом требуется досчитать по два до семнадцати, - напомнил Железный Дровосек. - Наш общий друг Кувыркун утверждает, что высокообразован - пусть попробует.

- При чем тут образованность? - возмутился Кувыркун. - Вся закавыка в математике. Несчетное число раз я наблюдал за тем, как профессор решает на доске примеры. Послушать его, так с иксами, игреками, буковками и значочками можно делать, что угодно, главное - намешать побольше плюсов, минусов и "равно". Однако, насколько я помню, даже и он не решался утверждать, что нечетное число можно получить путем сложения четных чисел.

- Ой, как много ученых слов! - закручинился Тыквоголовый. - Голова трещит - сейчас лопнет!

- У меня тоже трещит, - мрачно сказал Страшила. - Твоя математика, как я погляжу, вроде банки с компотом: хочешь достать вишню - так сколько ни тыкай, все попадается не то. Я-то уверен: ларчик открывается просто. Если, конечно, открывается вообще.

- Согласен, - кивнул Тип. - Старуха Момби ничего не смыслила в иксах и игреках. Она и в школе-то никогда не училась.

- А что, если вести счет от половины? - неожиданно предложил Конь. - Взять для начала две половины, а там, может, и до семнадцати недалеко?

Все переглянулись в изумлении: такой блестящей идеи от Коня не ожидал никто.

- Снимаю шляпу, - сказал Страшила и низко поклонился.

- Он прав, - воодушевился Кувыркун, - сложим две половины, получим единицу, а уж к ней начнем прибавлять по два и так дойдем до семнадцати.

- Удивляюсь, как это не я додумался первым! - пробормотал Тыквоголовый.

- А ты не удивляйся, - назидательно сказал ему Страшила. - И не считай себя умнее других.

- Дело теперь за желанием, - торопил друзей Тип. - Кому глотать первую пилюлю? Может быть, тебе?

- Мне нельзя, - замотал головой Страшила.

- Почему же нельзя? Рот-то у тебя есть, - удивился мальчик.

- Есть-то он есть, только нарисованный и глотать из него некуда, - объяснил Страшила. - По правде говоря, - признал он, вздохнув и критически оглядев компанию, - боюсь, что из нас глотать умеют только мальчик да Кувыркун.

- Тогда первое желание загадаю я, - вызвался Тип. - Подайте мне сюда серебряную пилюлю.

Туго набитые перчатки Страшилы не могли ухватить такой маленький предмет, и потому он протянул мальчику всю перечницу. Тип достал одну пилюлю и положил ее в рот.

- Считай же! - азартно вскричал Страшила.

Тип стал считать: "Половина, один, три, пять, семь, одиннадцать, тринадцать, пятнадцать, семнадцать!"

- Теперь говори желание! - торопил Железный Дровосек.

Но как раз в это мгновение мальчик почувствовал в животе страшную боль.

- Пилюля отравленная! - закричал он в страхе. - О-ой! Убили! Караул! О-ой! - И он стал, скорчившись, кататься по дну гнезда. Тут уж все перепугались не на шутку.

- Чем тебе помочь, дружище? Скажи скорей! - умолял Типа Железный Дровосек, по никелированным щекам которого катились слезы.

- О-ох, я не знаю! - причитал Тип. - О-ох! Лучше бы я не глотал эту пилюлю!

Боль прошла так же внезапно, как появилась.

Мальчик встал на ноги, а Страшила изумленно уставился в чудесную перечницу.

- Что ты там увидел? - спросил мальчик, которому тут же стало немного стыдно за проявленную слабость.

- Здесь снова три пилюли, - пробормотал Страшила.

- Вполне понятно, - объяснил Кувыркун, - ведь Тип сказал: лучше б я не глотал пилюлю. Вот желание и исполнилось: он ничего не глотал. Стало быть, в перечнице и должно быть три пилюли.

- Может, я ее и не глотал, - растерялся мальчик, - но только мне все равно было ужасно больно.

- Не логично, - продолжал рассуждать Кувыркун. - Если ты не глотал пилюлю, тебе не могло быть больно. А раз твое желание сбылось, значит, ты ее не глотал и больно тебе тоже не было.

- Выходит, это я притворялся, - обиделся Тип. - Глотай тогда сам. Жаль только, что желание уже потрачено.

- Ничуть не потрачено! - возразил Страшила. - В коробке как было три пилюли, так и осталось, все целехоньки.

- У меня уже голова пошла кругом, - пожаловался Тип. - Ничегошеньки не понимаю. Но глотать больше ничего не буду, можете быть уверены! - Он надулся и отошел в угол гнезда.

- Что ж, - сказал Кувыркун, - так и быть, спасу вас всех, не будь я Сильно Увеличенный и Высокообразованный. Загадывать желание здесь все равно, кроме меня, некому. Дайте сюда пилюлю.

Он проглотил ее без колебаний, под восхищенными взорами окружающих, потом досчитал до семнадцати по два в точности, как это сделал Тип. Почему - неизвестно, скорее всего, потому, что у жуков желудки крепче, чем у мальчиков, - но серебряная пилюля не доставила ему ни малейших неудобств.

- Желаю, чтобы сломанные крылья Рогача сами собой починились и стали как новые! - медленно и торжественно проговорил Кувыркун.

Желание сбылось столь молниеносно, что, обернувшись, они увидели Рогача уже совершенно целым и готовым к полету, в точности как в тот момент, когда его оживили на крыше дворца.