Дорога на Баттерфилд (Глава 1)

- Милая девочка, не могла бы ты показать мне дорогу на Баттерфилд? - спросил у Дороти странный, косматый человек.

Дороти присмотрелась к нему. Незнакомец хоть и был сильно оборван и всклокочен, но в его глазах мелькали озорные огоньки, и он казался довольно симпатичным.

- Конечно, - ответила девочка, - я могу указать тебе, путь. Но эта дорога совсем в другом месте.

- Неужели?

- Тебе придется пересечь большую ферму, затем идти по тропинке к главной дороге, потом повернуть на север и идти до развилки, где пять дорожек разбегаются в разные стороны, а дальше... ой, мне лучше самой посмотреть...

- Пожалуйста, милая девочка. Если хочешь, проверь дорогу хоть до самого Баттерфилда, - отозвался оборванец.

- Сверни на тропинку за пеньком вяза или на дорожку за норкой суслика, или...

- И любая подходит?

- Конечно нет, Косматый. Чтобы добраться до Баттерфилда, надо выбрать один-единственный верный путь.

- А эта дорога, которая ведет от пенька суслика, единственная или...

- Господи! - воскликнула Дороти. - Придется самой показать тебе, куда идти, ты ужасно бестолковый. Подожди немного, я сбегаю домой и надену шляпку.

Оборванец остался один. Он медленно жевал овсяный стебелек, как будто не мог найти ничего вкуснее. Около дома росла яблоня, и на земле валялось много яблок. Оборванец решил, что яблоки гораздо лучше, чем овсяный стебелек, и пошел к дому, чтобы подобрать их. Из дома вихрем вылетела маленькая черная собачонка с живыми коричневыми глазками и помчалась к незнакомцу, который подобрал уже три яблока и сунул их в один из широких карманов, скрывавшихся в его рванье. Собачка с лаем кинулась к оборванцу, но он быстро схватил ее за загривок и запихнул в тот самый карман, где уже лежали яблоки. На земле оставалось еще много яблок, оборванец подбирал их и опускал в карман, и каждое ударяло песика по голове или по спине, отчего тот рычал. Песика звали Тотошка; он ужасно огорчился, попав в карман незнакомца.

Дороти не заставила себя долго ждать. Она появилась на пороге со шляпкой в руках и позвала:

- Косматый, если хочешь, чтобы я показала тебе дорогу на Баттерфилд, пойдем.

Девочка перелезла через изгородь, и незнакомец последовал ее примеру. Он двигался медленно, спотыкаясь на небольших кочках, как будто не замечал их, погруженный в свои мысли.

- Ну и ну, до чего же ты неповоротлив! - воскликнула Дороти. - Или, может быть, у тебя устали ноги?

- Нет, милая девочка, дело не в ногах, всему виной растительность на моем лице: все эти волосы так мешают в теплую погоду. Хоть бы пошел снег. А ты бы обрадовалась снегопаду?

- Конечно нет, - ответила Дороти, строго взглянув на оборванца. - Если в августе пойдет снег, он погубит и кукурузу, и овес, и пшеницу, дядя Генри не соберет урожая, обеднеет и тогда...

- Нет, нет! - воскликнул оборванец. - Я думаю, снега не будет. Это наша тропинка?

- Да, - ответила Дороти, перелезая еще через одну изгородь. - Я провожу тебя до главной дороги.

- Спасибо, милая девочка. Ты хоть и юна, но очень добра.

- Не каждый знает дорогу на Баттерфилд, - заметила Дороти, вприпрыжку двинувшись по тропинке, - но я часто бывала там с дядей Генри и сумею найти ее даже с завязанными глазами.

- Пожалуйста, не завязывай глаза, - с серьезным видом возразил незнакомец, - ты можешь ошибиться.

- Это невозможно, - засмеялась девочка. - Вот главная дорога. А нам нужен второй поворот налево; нет, третий; нет, пожалуй, четвертый. Давай-ка посмотрим. Первая тропинка около пенька, вторая около норы суслика, а потом...

- Что же потом? - спросил оборванец, опуская руку в карман. Тотошка тут же укусил его за палец. Незнакомец вскрикнул и мгновенно вытащил руку из кармана.

Дороти ничего не заметила. Она с беспокойством смотрела на дорогу, защищая ладошкой глаза от солнечных лучей.

- Пошли, - решительно произнесла она, - осталось уже немного, и я тебе покажу, как идти дальше.

Вскоре они подошли к развилке, откуда в разных направлениях расходились пять дорог. Дороги указала пальцем на одну из них и сказала:

- Вот эта.

- Весьма признателен, милая девочка, - произнес незнакомец и зашагал по другой дороге.

- Куда же ты? - закричала девочка. - Ты пошел совсем не туда.

Оборванец остановился.

- Ты сказала, что вот эта дорога ведет на Баттерфилд, - произнес он, в смущении теребя пальцами бороду.

- Ну да.

- А я не хочу попасть в Баттерфилд.

- Не хочешь?

- Ни в коем случае. Я просил тебя показать мне дорогу на Баттерфилд, чтобы не попасть туда случайно по ошибке.

- А! Так куда же ты направляешься?

- Мне все равно...

Ответ странного незнакомца не только удивил девочку, на и рассердил: выходит, все ее старания были напрасны.

- Здесь много замечательных дорог, - заметил оборванец, внимательно оглядываясь и напоминая медленными поворотами своего туловища ветряную мельницу. - Мне кажется, отсюда можно попасть куда угодно, в любую точку света.

Дороти тоже оглянулась и с удивлением стала всматриваться в окрестности. Отсюда действительно шло много прекрасных дорог. Их оказалось гораздо больше, чем раньше. Девочка попыталась сосчитать тропинки, зная, что их должно быть пять. Но когда она насчитала семнадцать, то пришла в полное недоумение и перестала считать: тропинок было столько, сколько спиц в колесе, и они разбегались в разные стороны от развилки, где остановились девочка и ее странный спутник. Если бы Дороти продолжала считать, скорее всего, некоторые тропинки попадались бы ей не один раз.

- Боже мой! - воскликнула девочка. - Здесь всегда было только пять дорог - главная и все остальные. А теперь... где же главная дорога, Косматый?

- Не знаю, милая девочка, - ответил лохматый незнакомец, садясь на землю, вероятно, утомленный долгим стоянием. - Разве ее здесь не было минуту назад?

- Кажется, была, - промолвила совершенно сбитая с толку Дороти. - И я видела норку суслика и пенек, но теперь их нет здесь. Все эти тропинки очень странные, и их так много! Как ты думаешь, куда они ведут?

- Дороги, - заметил оборванец, - не ведут никуда. Они лежат неподвижно на своем месте, и поэтому люди могут идти по ним.

Он сунул руку в карман и так быстро вытащил яблоко, что Тотошка не успел на сей раз укусить его.

Собачонка высунула из кармана мордочку и залаяла так громко, что Дороти в испуге отскочила назад.

- Тотошка! - воскликнула она. - Откуда ты взялся?

- Это я прихватил его, - пояснил лохматый незнакомец.

- Зачем?

- Чтобы он стерег яблоки в моем кармане, а то кто-нибудь может стащить их.

Тут космач одной рукой взял яблоко и начал его жевать, а другой вытащил из кармана Тотошку и опустил на землю. Разумеется, Тотошка стремглав кинулся к Дороти, заливаясь радостным лаем и упиваясь возвращенной ему свободой, особенно приятной после неволи в темном кармане оборванца. Девочка ласково погладила Тотошку по голове, и он уселся перед ней, свесив набок красный язык и внимательно глядя ей в лицо живыми коричневыми глазками, будто спрашивая: "Что же мы будем теперь делать?"

Дороти не могла ответить на этот вопрос. Она тревожно озиралась, пытаясь найти в окрестном ландшафте какие-нибудь знакомые приметы. Но все вокруг казалось необычным и странным. Между тропинками пестрели зеленые полянки, шелестели листьями деревья и кусты, но нигде не видно было хутора, откуда она совсем недавно вышла, и вообще ничего знакомого и привычного - за исключением Тотошки и Косматого.

Вдобавок к прочим неприятностям Дороти столько раз поворачивалась в разные стороны, пытаясь понять, куда же она попала, что теперь уже не могла определить, в каком направлении надо искать хутор. Девочка не на шутку встревожилась.

- Боюсь, что мы заблудились, - глубоко вздохнув, обратилась она к спутнику.

- Не бойся, в этом нет ничего страшного, - ответил Лохматый, выбрасывая огрызок и принимаясь жевать следующее яблоко. - Каждая из тропинок куда-то ведет, иначе их просто не было бы здесь. Какое имеет значение, куда они идут?

- Я хочу домой, - сказала Дороти.

- Пожалуйста. Почему же ты не уходишь?

- Потому что не знаю, какой дорогой возвращаться.

- Это скверно, - в замешательстве покачал головой оборванец. - Очень хотел бы помочь тебе, но, к сожалению, не могу. Я совсем не знаю здешних мест.

- Мне теперь кажется, что я тоже их не знаю, - сказала девочка и уселась на землю рядом с ним. - Странно. Пять минут назад я была дома и вышла показать тебе дорогу на Баттерфилд...

- Чтобы я по ошибке не пошел по этой дороге...

- А теперь я заблудилась и не знаю, как попасть обратно домой!

- Съешь яблоко, - предложил Косматый, протягивая Дороти румяное яблочко.

- Я не хочу есть, - ответила девочка.

- Но завтра ты можешь проголодаться и тогда пожалеешь, что отказалась.

- Если я проголодаюсь, тогда и съем твое яблоко.

- Но к тому времени, скорее всего, яблок уже не останется, - возразил оборванец и начал сам жевать румяное яблочко. - Иногда собаки лучше ориентируются, чем люди, и быстрее находят дорогу домой. Может быть, Тотошка доведет тебя, обратно до фермы?

- Тотошка, ты найдешь дорогу? - спросила Дороти.

Тот энергично завилял хвостом.

- Отлично, - промолвила девочка, - пойдем домой.

Тотошка огляделся и припустил по одной из тропинок.

- До свидания, Косматый, - крикнула Дороти и побежала за Тотошкой, но тот вскоре остановился и вопросительно посмотрел на хозяйку.

- О, не надейся, что я тебе что-нибудь скажу, я не знаю, куда нам идти. Ты должен сам найти дорогу домой.

Но Тотошка ничем не мог помочь. Он вилял хвостом, сопел, тряс ушами и снова возвращался к тому месту, где они оставили оборванца. Затем он устремлялся к другой тропинке, опять возвращался и несся к следующей. Однако каждый раз дорога казалась ему незнакомой, и он понимал, что она не приведет к родной ферме. Наконец, когда Дороти уже почувствовала усталость, бегая вслед за Тотошкой, запыхавшийся песик сел рядом с косматым незнакомцем и притих, оставив все попытки найти дорогу домой.

Дороти тоже присела и глубоко задумалась. Она иногда сталкивалась с необычными событиями, но сегодняшнее приключение казалось самым странным. Потеряться рядом с домом, не больше чем в пятнадцати минутах ходьбы от него, да еще в таком совсем не романтичном уголке Канзаса! Это привело ее в полное недоумение.

- Твои родные будут волноваться? - спросил косматый спутник, глядя на девочку своими славными лукавыми глазами.

- Скорее всего, - вздохнув, ответила Дороти. - Дядя Генри говорит, что со мной всегда что-то происходит, но в конце концов я возвращаюсь домой целая и невредимая. Может, он не будет волноваться, решит, что я скоро вернусь.

- Уверен, что ты вернешься, - улыбнулся оборванец. - Ты знаешь, хорошие девочки никогда не попадают в беду. С другой стороны, я тоже хороший человек, так что, надеюсь, и мне не грозят неприятности.

Дороти с любопытством взглянула на незнакомца. Его одежда представляла собой сплошные космы и лохмы, обувь была разодрана и дырява, волосы и борода клоками торчали в разные стороны. Но улыбка казалась ласковой, а глаза добрыми.

Дороти спросила:

- А почему ты не хотел попасть в Баттерфилд?

- Дело в том, что в Баттерфилде живет человек, который должен мне пятнадцать центов, и если он встретит меня, то непременно захочет вернуть долг. А я не желаю иметь деньги, милая крошка.

- Почему? - удивилась Дороти.

- Деньги делают людей надменными и спесивыми, а я совсем не хочу стать таким. Я хочу, чтобы меня любили. А пока у меня есть Магнит Любви, все, кого я встречу на пути, будут любить меня.

- Магнит Любви! А что это такое?

- Если ты никому не расскажешь, я покажу его тебе, - ответил Косматый тихим таинственным голосом.

- Здесь некому разболтать секрет, кроме Тотошки.

Оборванец тщательно обследовал один карман, затем другой, потом третий. Наконец он извлек маленький пакетик, завернутый в мягкую бумагу и завязанный бечевкой. Он развязал бечевку, развернул сверток и достал кусочек металла, по форме похожий на подкову. Этот предмет, тусклый и темный, выглядел малопривлекательно.

- Вот чудесный магнит, притягивающий любовь, - взволнованно произнес Косматый. - Его подарил мне эскимос с Сандвичевых островов, где на самом деле нет никаких сандвичей. Пока магнит у меня, все живые существа, которых я встречу, будут нежно любить меня.

- А почему эскимос не оставил магнит себе? - с интересом разглядывая металлический брусок, спросила Дороти.

- Он устал от всеобщей любви к своей особе и захотел, чтобы его кто-нибудь возненавидел. Поэтому он отдал магнит мне, а на следующий день его загрыз гималайский медведь.

- И эскимос не пожалел, что расстался с магнитом?

- Не знаю, он ничего не успел сказать, - ответил Косматый, тщательно завертывая и завязывая магнит и опуская его в другой карман. - Но медведь совсем не казался огорченным.

- Ты был знаком с медведем? - поинтересовалась Дороти.

- Да. Мы часто играли с ним в мяч на Икорных островах. Медведь любил меня, потому что я обладал магнитом. Я не упрекал медведя за то, что он загрыз эскимоса, поскольку такова его природа.

- Когда-то я знала голодного тигра, которому очень хотелось полакомиться упитанными младенцами, но он никогда не тронул ни одного ребенка, потому что имел совесть.

- У гималайского медведя, - вздохнул оборванец, - не было совести.

Несколько минут он молчал, видимо, обдумывая случаи с медведем и тигром. Все это время Тотошка с большим интересом разглядывал его. Песик, несомненно, вспоминал о прогулке в кармане оборванца и размышлял о том, как в дальнейшем избежать подобной участи.

Наконец Косматый обернулся и спросил:

- А как тебя зовут?

- Дороти, - ответила девочка и вскочила, - но что же нам теперь делать? Не можем же мы тут вечно сидеть!

- Давай выберем седьмую дорогу, - предложил Косматый. - Семь - счастливое число для маленьких девочек, которых зовут Дороти.

- Седьмую с какого конца?

- Откуда ты начала считать.

Дороти снова принялась считать: седьмая тропинка выглядела точно так же, как все остальные. Однако оборванец поднялся с земли и двинулся в путь, как будто был абсолютно уверен, что эта дорога самая лучшая. Дороти и Тотошка последовали за ним.