Жена индейского повстанца

Говоришь ты, кабоклинья, Что, едва настанет ночь, Чья-то тень вблизи стенает Так, что вынести невмочь.

Но, чуть кто из дома выйдет, Тень стремглав уходит прочь:

То ли оборотень бродит По темнеющим полям?

То ль, не находя покоя, Чей-то дух стенает там?

Вся семья твоя гадает, Кто там бродит по ночам...

Сразу видно: вы недавно Поселились здесь, у нас, А иначе бы слыхали Здешних стариков рассказ О пещере, чья загадка Скрыта от досужих глаз.

И пещера та, о коей Мы ведем тут разговор, Возле твоего же дома, Через твой проходит двор...

Так послушай же легенду, Что известна с давних пор.

Стариком одним, повстанцем,- Он в былые времена Здесь сражался за свободу - Мне поведана она; Может, кто иначе помнит, Но, ручаюсь, суть верна.

В той таинственной пещере, Где в тиши журчит родник, Жили муж с женой, индейцы,- Так рассказывал старик,- Жили мирно, прославляя Каждый час и каждый миг.

Но как начали испанцы С португальцами сгонять Пастухов с земель исконных,- Сепе, касик, поднял рать.

И ушел, с женой простившись, Муж с врагами воевать.

Но повстанцев разгромили, В битве пал их вождь Сепе...

Горестно притихла селва, Опечалились ипе, Провожая вдаль индейцев По глухой лесной тропе.

Умирал от ран индеец И молил его к жене Отнести скорей в пещеру:

Там, в прохладной тишине, Средь нетесаного камня Он почиет в смертном сне.

Отнесли его в пещеру:

Там, издав последний стон, Под печальное журчанье Родника скончался он, И Пулкерией, женою, Был в пещере погребен.

Времена те миновали, И теперь вокруг живет Не индейский, как когда-то, А совсем другой народ, Но Пулкерия в пещере Бродит ночи напролет.

Разнеслась по всей округе О Пулкерии молва; Пастухи, бродяги, слуги Подтвердят мои слова:

Стережет могилу мужа Безутешная вдова.

Если ж у тебя доверья К моему рассказу нет, Ночью подойди к пещере И, когда блеснет рассвет, На песке сама увидишь Индианки ясный след.

В детстве пастухи пугали Индианкою меня:

Мол, прикладывали ухо К камню, спешившись с коня, И шаги вдовы слыхали Даже среди бела дня.

Говорят, другой пещеры В целом мире нет такой:

Но от стен ее могучих Веет страхом и тоской...

Не смутил никто доселе Мертвеца святой покой.

Днем вблизи пещеры ходят Табуны. Пасется скот, Пенье птичье проникает Трелями под темный свод.

Из людей же к той пещере И смельчак не подойдет...

А зимой, в ночи безмолвной, Когда воздух сыр и мглист, Раздается из пещеры Заунывный страшный свист:

Улетают в страхе птицы, Падает дрожащий лист...

За сподвижниками мужа В ночь выходит, говорят, Бедная вдова и бродит Там, где бился их отряд...

Но, увы, где их отыщешь - Павших двести лет назад?

А когда зима минует, Лето разожжет костер И расстелет по равнинам Расцветающий ковер,- В ночь безлунную Пулкерья Вновь выходит на простор...

Ноготки рвет и люцерну, Рвет чертополоха цвет:

Собирает она за ночь Преогромнейший букет И несет к могиле мужа В час, когда блеснет рассвет.

На гулянье или в лавке Слышать не пришлось тебе О погибшем здесь индейце, Что в неравной пал борьбе, О Пулкерии, о вдовьей, Горестной ее судьбе?..

Тень Пулкерии завидев, Все в округе в тот же миг Исчезают, опасаясь, Чтоб их призрак не настиг.

По ночам не слышен даже В пампе керу-керу крик...

Видишь свет, что из пещеры Пробивается едва?

То у мужниной могилы Вновь свечу зажгла вдова...

Двести лет уж, как погиб он, А любовь ее жива.