Самовар
Было это летней ночью на даче.
В маленькой комнате стоял на столе у окна пузатый самовар и смотрел в небо, горячо распевая:
Замечаете ли, чайник, что луна Чрезвычайно в самовар влюблена?
Дело в том, что люди забыли прикрыть трубу самовара тушилкой и ушли, оставив чайник на конфорке; углей в самоваре было много, а воды мало - вот он и кипятился, хвастаясь пред всеми блеском своих медных боков.
Чайник был старенький, с трещиной на боку, и очень любил дразнить самовар. Он уж тоже начинал закипать; это ему не нравилось, - вот он поднял рыльце кверху и шипит самовару, подзадоривая его:
На тебя луна Смотрит свысока, Как на чудака, - Вот тебе и на!
Самовар фыркает паром и ворчит:
Вовсе нет. Мы с ней - соседи, Даже несколько родня:
Оба сделаны из меди!
Но она - тусклей меня, Эта рыжая лунишка, - Вон на ней какие пятна!
Ах, какой ты хвастунишка, Даже слушать неприятно! -
зашипел чайник, тоже выпуская из рыльца горячий пар.
Этот маленький самовар и вправду очень любил хвастаться; он считал себя умницей, красавцем, ему давно уже хотелось, чтоб луну сняли с неба и сделали из нее поднос для него.
Форсисто фыркая, он будто не слышал, что сказал ему чай ник, - поет себе во всю мочь:
Фух, как я горяч!
Фух, как я могуч!
Захочу - прыгну, как мяч, На луну выше туч!
А чайник шипит свое:
Вот извольте говорить С эдакой особой.
Чем зря воду-то варить, Ты - прыгни, попробуй!
Самовар до того раскалился, что посинел весь и дрожит-гудит:
Покиплю еще немножко, А когда наскучит мне, - Сразу выпрыгну в окошко И женюся на луне!
Так они оба всё кипели и кипели, мешая спать всем, кто был на столе. Чайник дразнит:
Она тебя круглей.
Зато в ней нет углей, - отвечает самовар.
Синий сливочник, из которого вылили все сливки, сказал пустой стеклянной сахарнице:
Всё пустое, всё пустое!
Надоели эти двое!
Да, их болтовня Раздражает и меня, -
ответила сахарница сладеньким голосом. Она была толстая, широкая и очень смешлива, а сливочник - так себе: горбатенький господин унылого характера с одной ручкой; он всегда говорил что-нибудь печальное.
- Ах, - сказал он, -
Всюду - пусто, всюду - сухо, В самоваре, на луне.
Сахарница, поежившись, закричала:
А в меня залезла муха И щекочет стенки мне...
Ох, ох, я боюсь, Что сейчас засмеюсь!
Это будет странно -
Слышать смех стеклянный... -
невесело сказал сливочник.
Проснулась чумазая тушилка и зазвенела:
Дзинь! Кто это шипит!
Что за разговоры?
Даже кит ночью спит, А уж полночь скоро!
Но, взглянув на самовар, испугалась и звенит:
Ай, люди все ушли Спать или шляться, А ведь мой самовар Может распаяться!
Как они могли забыть Обо мне, тушилке?
Ну, придется им теперь Почесать затылки!
Тут проснулись чашки и давай дребезжать:
Мы скромные чашки, Нам всё - всё равно!
Все эти замашки Мы знаем давно!
Нам ни холодно, ни жарко, Мы привыкли ко всему!
Хвастун самоварко, И не верим мы ему!
Заворчал чайник:
Ф-фу, как горячо, Жарко мне отчайно.
Это не случайно, Это чрезвычайно!
И лопнул!
А самовар чувствовал себя совсем плохо: вода в нем давно вся выкипела, а он раскалился, кран у него отпаялся и повис, как нос у пьяного, одна ручка тоже вывихнулась, но он всё еще храбрился и гудел, глядя на луну:
Ах, будь она ясней, Не прячься она днем, Я поделился б с ней Водою и огнем!
Она со мной тогда Жила бы не скучая, И шел бы дождь всегда Из чая!
Он уж почти не мог выговаривать слов и наклонялся набок, но всё еще бормотал:
А если днем она должна ложиться спать, Чтоб по ночам светлей сияло ее донце, - Я мог бы на себя и днем и ночью взять Обязанности солнца!
И света и тепла земле я больше дам,
Ведь я его и жарче и моложе!
Светить и ночь и день ему не по годам, -
А это так легко для медной рожи!
Тушилка обрадовалась, катается по столу и звенит:
Ах, это очень мило!
Это очень лестно - Я бы солнце потушила!
Ах, как интересно!
Но тут - крак! - развалился самовар на кусочки, кран клюкнулся в полоскательную чашку и разбил ее, труба с крышкой высунулась вверх, покачалась-покачалась и упала набок, отколов ручку у сливочника; тушилка, испугавшись, откатилась на край стола и бормочет:
Вот смотрите: люди вечно Жалуются на судьбу, А тушилку позабыли Надеть на трубу!
А чашки, ничего не боясь, хохочут и поют:
Жил-был самовар, Маленький, да пылкий, И однажды не прикрыли Самовар тушилкой!
Был в нем сильный жар, А воды немного; Распаялся самовар, - Туда ему дорога, Туда и до-ро-га-а!