Трое на острове

ГЛАВА ПЕРВАЯ, в которой в мои руки попадает волшебный платок

Это случилось однажды вечером, когда я читал книгу о приключениях морских разбойников. Вы, конечно, знаете, как интересно читать такие книги...

Океан. Шторм. Парусный корабль под названием "Калоша Дьявола" терпит бедствие. Волны с грохотом хлещут на палубу. Бесится ветер. Сорваны паруса, и на голой мачте болтается черный лоскут с белым черепом и скрещенными костями. А капитан морских разбойников с широченными плечами и красным носом кричит:

- Пираты! Тысяча чертей и одна ведьма! Справа по борту какой-то остров! Клянусь брюхом акулы, здесь мы добудем золото!

Я лежал на диване в столовой, пристроив поближе настольную лампу, и одну за другой жадно проглатывал истрепанные страницы старой книжки. Глухой шум трамвая, доносившийся по временам с улицы, казался мне упоительным рокотом океанского прибоя. Я не расслышал, как в столовую вошла мама, и вздрогнул, услышав ее голос:

- Ну, знаешь, дорогой, это никуда не годится!

- Что? - спросил я, не поднимая головы от книги.

- Я говорю, что это никуда не годится!

- Это ты, мама? - пробормотал я, все еще не в силах оторвать глаз от страницы.

- Нет, это не я! - сердито сказала мама.

- Ты уже пришла с работы?

- Нет, я не пришла!

- То есть как? - растерялся я и сел на диване. - Ах, ты шутишь...

- Наоборот, я очень рассержена, Боря!

- Чем, мамочка? - сладким голоском спросил я и постарался сделать удивленные глаза, хотя прекрасно понимал, чем она недовольна.

Мама стояла посреди комнаты, сокрушенно покачивая головой.

- Ты обещал мне подмести квартиру?

- Я не успел... Я подмету, мамочка...

Она ушла в соседнюю комнату, и я услышал оттуда новое восклицание:

- Какое безобразие!

- Где, мамочка?

Она вернулась в столовую с небольшим синим платком в руке.

- Ты сегодня был в школе?

Уж этого мама могла бы не спрашивать: ведь она отлично знала, что я никогда не пропускаю занятий. Правда, однажды такое случилось, когда у Петьки Халютина ощенилась собака, и я ходил смотреть щенят. Но ведь это было давно - недели две назад или даже больше.

- Ты был в школе? - повторила мама.

- Конечно.

- А я думала, что ты весь день пролежал в кровати. Почему ты не убрал постель?

- Я не успел, мамочка... Понимаешь, я немного проспал... и я боялся опоздать в школу.

- С завтрашнего дня ты будешь вставать вместе со мной и стелить кровать у меня на глазах.

- Да зачем же, мамочка? - взволновался я. - Ведь я учусь во второй смене.

- Ступай! - строго проговорила она.

- Куда? - захныкал я. - Стелить кровать? Да зачем же? Ведь все равно нужно будет опять ложиться спать.

- Боря! - повысила мама голос.

И я, мрачный, двинулся в спальню.

- Погоди минутку, - остановила она меня. - Ты обедал?

- Да...

- А посуда?

- В кухне...

- Чистая?

- Мамочка... - замялся я.

- Даже перед соседями стыдно, - вздохнула мама. - Ах, дорогой друг, не любишь ты у меня работать!

- Все работай да работай! - наконец не выдержал я. - Ни минуты покоя!

- Ни минуты покоя? Это у тебя-то?

Я увидел, как она согнала с лица улыбку и, наверно, для того чтобы не рассмеяться, прикусила нижнюю губу.

- Эх, - продолжал я, понимая, что если мама и сердится, то не так уж сильно, - изобрести бы такую машину, которая сама и подметать, и посуду мыть!..

- И стелить кровать! - иронически прибавила она и махнула на меня синим платком. - А ты целыми днями будешь валяться с книжкой на диване.

- Да, а ты знаешь, какая книга интересная! Тут описывается, как пираты потерпели кораблекрушение. У них был главарь по кличке Рыжий Пес.

- Ну вот что, Рыжий Пес, - сказала мама, - мне сейчас очень некогда.

Я должна выполнить одно поручение фабрики и уйду ненадолго. А ты... постели кровать - раз, - она начала загибать пальцы, - подмети пол - два, вымой посуду - три. Кстати, зачем ты рылся в шкафу?

- Искал чистые носки.

- Носки лежат на верхней полке, а ты перевернул весь шкаф и зачем-то бросил на пол бабушкин платок, который мы храним вот уже пятнадцать лет.

Понимаешь, это же память о твоей бабушке!

- Ах, это, кажется, тот самый платок, который бабушка называла волшебным?

- Да, - кивнула мама, - так его называла бабушка. Возьми платок и положи на место. А уроки ты сделал?

- Сделал, - сказал я, позевывая и рассматривая синий платок.

- Все уроки?

- Все... Нет, алгебра осталась... Мамочка, ты же знаешь, что по алгебре я занимаюсь с Милой Улыбкиной и с Юркой Беловым. Они сейчас придут.

- Тогда поскорей все прибери, чтобы тебе не пришлось краснеть перед товарищами. До свидания, мой Рыжий Пес... Нет, мой Рыжий Поросенок! - Мама поцеловала меня в щеку и пошла к двери.

- Мама, а зачем на этом платке завязан узелок?

- О, в этом узелке, говорила бабушка, и заключается вся сила волшебства! - загадочно проговорила она и скрылась за дверью.

"Шутит со мной, как будто я маленький, - недовольно подумал я, ощупывая узелок. - Разумеется никакого волшебства на свете никогда не было и не может быть, - рассуждал я. - Но почему же бабушка называла его волшебным? Платок как платок, немного вылинявший от времени. Бабушка, должно быть, носила его на голове, как все старушки". Я внимательно осмотрел платок и даже понюхал его. От старого шелка чуть-чуть попахивало нафталином.

Тут я вспомнил, что должен сделать до возвращения мамы целую уйму дел, и мне сразу сделалось грустно.

Стелить кровать, подметать пол, мыть посуду - и так каждый день!

Неужели человек не может прожить без всякой работы? Надоело мне все это хуже горькой редьки! Вот возьму и не буду работать! Буду читать книгу про морских разбойников!

Я вздохнул и сел на диван. Конечно, если бы этот платок действительно был волшебным, тогда другое дело. Махнуть бы этим платком и сказать... Я задумался: что бы такое сказать?

- Диван, поднимись в воздух, - сказал я, усмехаясь про себя, и махнул платком.

И вдруг, к моему ужасу, почувствовал, что вместе с диваном поднимаюсь в воздух...

ГЛАВА ВТОРАЯ, в которой я начинаю творить чудеса

- Ай-ай! - закричал я, цепляясь за стену. - Что такое? Кто меня поднимает? Ай-ай! Не балуйтесь! Это ты, Юрка? Когда ты пришел?

Диван поднялся примерно на два метра от пола и повис в воздухе неподвижно и так прочно, словно стоял на ножках.

- Хватит валять дурака! - сердито сказал я. - Опусти, пожалуйста, диван!

В комнате было тихо. На улице прогрохотал трамвай, и я услышал, как тоненько задребезжала электрическая люстра. Я перегнулся с дивана и заглянул вниз. Там никого не было. На том месте, где стоял диван, я увидел пыльные меточки, которые остаются на полу, когда передвигаешь мебель. Мне стало жутко. Я похолодел. Потом почувствовал жар. Выходит, что синий платок действительно волшебный! Значит, моя бабушка была волшебницей? Жаль, что я никогда ее не видел...

Но что мне теперь делать? Как опустить диван? Я спрыгнул на пол, оступился, больно ударившись о пол коленкой, и запрыгал на одной ноге. Когда боль прошла, я попытался притянуть диван к полу, но скоро выбился из сил.

Получалось ужасно глупо! Не может же этот диван вечно торчать под потолком...

И вдруг я вспомнил: надо, кажется, махнуть платком.

- Диван, опустись на место, - строго сказал я и махнул платком.

Диван опустился так быстро, что у меня захватило дыхание. Едва он стукнул о пол четырьмя ножками, я сорвался с места и заплясал посреди комнаты. Я стал волшебником! У меня в руках страшная, удивительная сила! Что бы теперь придумать? Какое совершить чудо?

Я вытер пот, выступивший на лице, и, облизнув пересохшие губы, взмахнул платком:

- Хочу, чтобы квартира была подметена, кровать постелена и посуда помыта!

Что-то ярко блеснуло, легкий вихрь прошел по квартире, шелохнув мои волосы. Паркетный пол в комнате засверкал так, что я зажмурился. В каждой половице отсвечивала люстра. Пожалуй, даже дюжина полотеров не смогла бы так великолепно натереть пол.

Я бросился в спальню и, словно на льду, поскользнулся на паркете и растянулся во весь рост. На четвереньках я добрался до порога и заглянул в спальню.

Кровать была постелена так аккуратно, как это умеет делать только одна мама!

Я поднялся и, осторожно ступая по скользкому паркету, отправился в кухню.

У столика с нашей посудой стояла высокая пожилая соседка, та самая, которая говорит мужским голосом и на подбородке у которой растут жесткие седые волосинки. Я всегда ее немножко побаивался.

- Странно, - сказала она густым басом, - что случилось с вашей посудой?

- А что? - спросил я, делая рассеянное лицо.

- Стояли грязные тарелки, и вдруг в одно мгновение они стали чистыми.

Это ты их вымыл, что ли?

- Ну, конечно, - соврал я без зазрения совести.

- Странно, - недоверчиво покачала она головой. Но тут в передней раздался звонок, и я побежал открывать дверь. Это пришла Мила Улыбкина, худенькая девочка с толстой светлой косой и маленьким острым носом. Все ребята считали ее самой красивой в нашей школе, но я никогда не находил этого.

- А Белов еще не пришел? - спросила она, входя в комнату, и сощурилась. - Ох, как блестит пол!

- Мила! - торжественно заговорил я. - Скажи, ты во мне ничего не замечаешь?

- Что именно? - удивилась она.

- Я не изменился? Может, глаза у меня не такие...

- Глаза как глаза, чуть зеленоватые, как у лягушки. Я взволнованно глотнул воздух:

- Мила! Я стал волшебником! В ту минуту, кажется, мои слова не произвели на нее никакого впечатления. Она посмотрела на меня, как на дурака, села на диван и, подышав на замерзшие пальцы, начала поправлять бантик на своей косе. Я повторил:

- Мила, я волшебник!

Она неопределенно фыркнула, перебросила через плечо косу и неторопливо расправила на платье черный передник.

- Слышишь, что я говорю? - рассердился я.

- Я не люблю, когда мне говорят глупости, - ответила она спокойно.

- Я не шучу!

- Не дури, Борис!

- Честное слово!

Она иронически сморщила свой маленький нос.

- Волшебник, а решать задачи по алгебре не умеешь.

- Я уже решил! - воскликнул я.

- Покажи!

- Вон на столе тетрадка...

Она подошла к столу, а я тем временем махнул платком и прошептал:

"Хочу, чтобы все задачи были решены".

Мила открыла тетрадку, и я увидел, как она вздрогнула. Ее лицо все больше вытягивалось, брови все выше поднимались на лоб, а серые глаза стали совсем круглыми.

- Просто удивительно! - пожала она плечами. - Кто тебе помог? Мне кажется, что у тебя изменился почерк... Ты никогда не писал так аккуратно.

- Я теперь все могу! - быстро сказал я, даже не взглянув в тетрадку, которую удивленная Мила рассматривала очень внимательно. - Я же сказал тебе, что я стал волшебником!

- Бессовестный врун! - Она закрыла тетрадку и снова села на диван. - Ну, хорошо, если ты стал волшебником, сделай так, чтобы... - Она задумалась, не зная, как уличить меня во лжи. - Сделай так, чтобы в этой комнате пошел снег!

- Пожалуйста! - Я отвернулся и махнул платком. Что тут началось! Со всех сторон на нас с пронзительным свистом обрушился ледяной ветер.

Комнату затянуло мглой, в лицо с силой ударили колючие дробинки снега, и я почувствовал, что у моих ног растет сугроб. Снег набивался за шиворот и в рукава, метель слепила глаза, и я с трудом разглядел Милу, которая с ногами забралась на диван. Гремящий, хлещущий ветер валил Милу с дивана.

Одной рукой она судорожно держалась за валик, а другой прикрывала голову.

Словно издалека услышал я слабый, жалобный голосок:

- Довольно, Боря... Довольно!

Мне самому было не по себе. Я махнул платком, и в одно мгновение все успокоилось. Лампа в люстре горела ровно и ярко, нигде не виднелось ни одной снежинки, и только в ушах немного звенело.

- Ага! - закричал я. - Что ты теперь скажешь?

- Я ничего не понимаю, - призналась она, зябко потирая плечи.

- Хочешь, я еще что-нибудь сделаю? Она спрыгнула с дивана и испуганно замахала руками.

- Нет, нет, не хочу!.. Слушай, как ты делаешь этот фокус со снегом?

- Это не фокус, а настоящее волшебство!

- Не верю... - совсем неуверенно сказала Мила и, услышав в передней шаги, быстро прибавила: - Вот, кажется, идет Юрик Белов... Если ты волшебник, сделай так, чтобы он... превратился в негритенка!

Почему ей захотелось, чтобы Юрка стал черным, я не знаю. Она все проверяла меня и придумывала задания потрудней. Я расхохотался. Должен признаться, что мне очень понравилась эта мысль - превратить Юрку в негритенка. Я незаметно махнул платком и уставился на дверь, силясь представить себе, как будет выглядеть мой приятель.

Но когда он, как всегда стремительно, ворвался в комнату и поскользнулся на паркете, я ахнул и растерянно опустился на стул. Он был черным как смола, белели только зубы.

- Вы чего на меня так уставились? - спросил он подозрительно.

- Ты... ты сам на себя посмотри... - пролепетала Мила, указывая на зеркало. Юрка сделал шаг к зеркалу - и отшатнулся.

- Тьфу ты! Где это я так вымазался? - захохотал он и начал вытирать носовым платком лицо.

- Не три, Юрка, не поможет, - покачала головой Мила. - Тебя заколдовал Борис.

- Заколдовал? Враки!

- Я сама не верила, только это правда, Юрик!

Я сказал, не сводя с него глаз:

- Ты теперь не Юрий Белов, а Юрий Чернов! Совсем неожиданно он вдруг заплясал и весело проговорил:

- Ребята, а это здорово! Мне всегда немножко хотелось побыть негритенком!

Он был так доволен, что даже не спросил, каким образом я превратил его в чернокожего. Меня это даже чуточку обидело. Уж слишком много Юрка был занят собственной особой и совсем не удивился, что я стал волшебником. Как будто я только и делал всю жизнь, что творил чудеса!

- Я могу тебя расколдовать, - сказал я.

- Потом... Мне так нравится. Очень симпатичное лицо, правда. Мила?

- Да, конечно... - нерешительно согласилась она. - Только я не привыкла видеть тебя вот таким.

Юрка потирал черные руки.

- Завтра в школе все мальчишки полопаются от зависти, когда меня увидят. Только ты, Борька, больше никого не делай негритенком, а то будет неинтересно. Пусть я буду один негр на всю школу!

- Ладно, - согласился я. - Вообще я могу сделать все, что угодно!

- Например, что? - заинтересовался он.

Я задумался.

- Например... например, перенестись на необитаемый остров!

- Очень хорошо! - захлопала в ладоши Мила. - Только не на север, я не люблю, когда холодно.

- В жаркие страны, - предложил Юрка. - На какой-нибудь остров посреди океана!

Я мечтательно сказал:

- Поживем всласть! Так, чтобы совсем не нужно было работать! А то мама каждый день пилит: постели кровать, подмети пол, вымой посуду! Все работай да работай! Хорошо бы без всякой работы пожить!

- А мы можем вернуться? - спросила Мила.

- В любую минуту, как только нам надоест. Поехали?

- Поехали! - решительно сказал Юрка. - А на чем?

- Я и сам не знаю... Закройте глаза! Эй, чур, не подсматривать!

Увидев, что они зажмурились, я махнул платком. Что-то загремело и заскрежетало, и сразу наступила полная темнота. Потом какие-то огни - красные, желтые, синие, зеленые - вихрем закружились вокруг нас. Наконец огни исчезли, и все смолкло. В тишине я отчетливо услышал нарастающий шум морского прибоя. Ослепительный луч солнечного света ударил мне в лицо. Я заслонился от солнца ладонью и вдруг увидел, что справа и слева от меня покачиваются какие-то ветки. В ту же секунду я услышал рядом восторженные крики моих приятелей.

- Океан! - задыхаясь от волнения, пищала Мила.

- Пальмы, лианы! - вторил ей Юрик.

- Ананасы!

- Бананы!

Мы стояли, окруженные пышной тропической растительностью. Невидимые птицы свистели и щелкали в зелени. Пахло какими-то цветами и сыростью. А глубоко внизу, под обрывом, клубилась пелена океанских волн. Зеленоватые валы накатывались на скалы и с шумом разбивались о камни. По временам ветер доносил до нас прохладный туман брызг.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ, в которой я ссорюсь со своими приятелями

Разумеется, мы прежде всего обследовали остров. Он оказался довольно большим и совершенно необитаемым. Густой тропический лес, скалы, тихие лагуны с прозрачной водой, в которой сверкали рыбы, теплый песок на берегу лагун - все было просто роскошно!

Усталые, изнемогающие от жары, но совершенно счастливые, мы, наконец, решили отдохнуть в тенистом ущелье, увитом какой-то зеленью.

- Хорошо бы чего-нибудь холодненького сейчас! - сказала Мила, садясь на камень.

Вы, наверное, догадались, что я сделал. Мои приятели только слабо ахнули, увидев, как в ущелье вдруг появились круглый стол и три удобных мягких кресла. На столе стояли вазочки с мороженым и большая ваза пирожных!

Это был настоящий пир. Таких сладких и вкусных вещей я не ел никогда в жизни. А кругом пели, свистели и щелкали птицы, мощно шумел прибой, и бесчисленное количество солнечных зайчиков сверкало в волнах океана.

- Больше не могу, объелась, - сказала Мила, блаженно откидываясь на спинку кресла. - Ребята, а мне нравится такая жизнь.

- Еще бы! - усмехнулся я.

- Вот так бы каждый день, - потянулся в кресле Юрка.

- Ну, каждый день, я думаю, надоест, - вздохнула Мила.

- Ничего, можно привыкнуть, это не алгебра, - сказал я.

Мы помолчали, прислушиваясь к шуму прибоя.

- А что мы теперь будем делать? - спросил Юра.

- Ничего! - сказал я.

Они недоуменно переглянулись.

- То есть как?.. - Мила посмотрела на меня своими широко открытыми серыми глазами.

- А просто так: ни-че-го! Мы зачем сюда попали? Чтоб отдохнуть от работы - ведь правда?

- А-а... - разочарованно протянула она.

Юрка почесал черным пальцем кончик черного носа и проворчал:

- Странно... Что ж, мы теперь должны вот так сидеть, и... все?

- Угу, - не очень уверенно сказал я.

Должен честно сознаться, что и самому мне сидеть без движения было не очень приятно, но теперь отступать было поздно, и я продолжал:

- А вам что, не нравится, что ли?

Мила снова взглянула на мрачного Юрку и тихонько проговорила:

- Н-нет... В общем, нравится...

- Нравится, да не очень, - проворчал Юрка.

Мы умолкли. В тишине было слышно, как внизу шумит океан. Огромная птица с многоцветным, как у павлина, хвостом села на краешек скалы и, склонив голову, рассматривала нас круглым глазом. Мы тоже молча рассматривали ее.

Это длилось долго. Наконец я почувствовал, что мои глаза заволакивает туман, а птица начинает двоиться и троиться. Я начал клевать носом. Но тут Мила вскочила, вспугнув длиннохвостую птицу, и сказала:

- Ребята, вот там среди камней ручеек. Я помою посуду.

Она собрала хрустальные вазочки и отправилась к ручейку. А я тем временем незаметно махнул платком и увидел, что Мила вдруг остановилась.

- Чего ты стала? - крикнул ей Юрка.

- Понимаешь, посуда уже чистая... Она вернулась к нам, подозрительно глядя на меня.

- Это опять твои фокусы, Борис?

- Ладно, садись. Мила, - махнул Юрка рукой.

Мы опять надолго замолчали. Мила ворочалась в кресле, кряхтела и в конце концов опять не выдержала:

- Борик, мы тут намусорили на камнях... - Она умоляюще посмотрела на меня. - Можно, я подмету?

Я пожал плечами. Она подняла сухую пальмовую ветку и приготовилась подметать. Но я опять слегка тряхнул платком, который держал в опущенной руке.

- НУ, это уже безобразие! - закричала Мила, отшвыривая ветку. - Весь мусор исчез!

- Красота!.. - без всякого вдохновения проговорил Юрка. - Борька, довольно дурить, идемте ловить рыбу.

Мила запрыгала на месте и захлопала в ладоши:

- Ловить рыбу! Ловить рыбу!

- Зачем? - спросил я.

- Чтобы приготовить обед, - убеждала она меня. - Не можем же мы обедать мороженым! Тут одни сладости, Борик.

Я покачал головой.

- Ловить рыбу - это уже работа. А на этом острове никто не работает.

Вот вам...

И к их ногам, неизвестно откуда, свалилась огромная серебристая рыба.

- О-о-о!.. - в один голос разочарованно протянули Мила и Юрка.

- Вам не нравится эта рыба? - спросил я.

- Нет, нравится... Только, Борик, разреши мне, пожалуйста, ее зажарить. - В серых глазах Милы светилась самая искренняя мольба. - Пожалуйста, Борик! Я хорошо умею жарить рыбу.

- Когда будет нужно, она сама зажарится...

- Довольно! - вдруг закричал Юрка, вскакивая с кресла. - Надоели мне твои фокусы! Мила, идем ловить рыбу!

- Идем, Юрик, обрадовалась она.

- А твой судак нам не нужен! - Юрка схватил рыбу за раздувающие жабры и швырнул с обрыва.

- Идите, пожалуйста, я вас не задержу... - пожал я плечами, глядя, как они спускаются со скалы. - Эй, постойте! А чем вы будете ловить?

Хотите, я вам сделаю сети или удочки?

- Сами сделаем! - ответил Юрка, цепляясь за камни.

- Сумасшедшие, в океане жуткие волны! Слышите, как там свистит ветер?

Вы утонете?

Мила ответила громко и радостно:

- Пускай ветер, пускай буря! Лучше буря, чем ничего не делать!

Они скрылись за выступом скалы, но я еще долго слышал тонкий голосок Милы, которая весело распевала:

Будет буря, мы поспорим И поборемся мы с ней...

Мне было невыразимо скучно. Чтобы как-нибудь скоротать время, я сотворил для себя еще несколько пирожных. Но они не полезли в рот. Мне захотелось пить, и на несколько минут я развлек себя тем, что пустил из скалы шумный и звонкий фонтан нарзана. Вода была вкусная и холодная, и я пил ее до тех пор, пока не почувствовал, что живот стал тугим, как барабан. Я сел в кресло, наблюдая, как пенится сбегающий в океан ручеек, и в конце концов заснул.

Проснулся я от толчка в плечо и вздрогнул, увидев черное лицо Юрки, освещенное красноватыми отблесками костра. Был вечер. Далеко в океане, за линией горизонта, чуть-чуть розовело небо.

Мила хлопотала у костра. Приятно пахло дымком и жареной рыбой.

- Если так долго сидеть на одном месте, у тебя ноги совсем отсохнут.

Вставай, вставай, волшебник!

Юрка помог мне добраться до костра. У меня было такое ощущение, словно мое тело несколько часов подряд колотили палками.

- Вы ловили рыбу? - спросил я. - А волны?

- А мы поворошили мозгами и придумали. Мы ловили рыбу в лагуне моей рубашкой. Потрогай, она еще мокрая. В океане волны, а в лагуне совсем тихо.

- Накупались, наплавались! - живо говорила Мила. - Вода такая хорошая, теплая!

- Накупались, - с завистью сказал я. - А меня не могли позвать?

- Так ведь плавать - это тоже работа! - расхохотался Юрка и язвительно прибавил: - Впрочем, если ничего не умеешь делать, то поневоле будешь бездельничать.

- Кто ничего не умеет делать? - возмутился я.

Мила посмотрела на меня так, словно видела меня впервые.

- Борик, а что ты умеешь делать?

- Фокусы... - быстро выпалил Юрка.

Мое самолюбие было задето.

- Я все умею делать! А вот интересно, что ты, Юрка, сам умеешь делать?

Он развел руками:

- Ну, всего, конечно, как ты, я не умею...

Мила с укором сказала мне:

- Борик, он у нас молодец! Смотри, какой он устроил костер.

- Подумаешь, костер! Разве так дрова кладут? Нет никакого притока воздуха.

- Покажи, как надо! - запальчиво крикнул Юрка.

- Пожалуйста, могу показать...

Я начал показывать, и костер, конечно, очень скоро погас.

- Хм... - смущенно пробормотал я. - Дрова сырые. Дайте спички...

- Спичек нет, - кусая губы от сдерживаемого смеха, проговорила Мила.

- Хм... Сейчас я сделаю спички.

- Опять фокус? - подозрительно спросил Юрка. - А ты без фокуса.

- Без фокуса? Хорошо, дайте подумать... Ну, ясно, чтобы добыть огонь, нужно увеличительное стекло.

- Чем ты думаешь, Борька? Во-первых, увеличительного стекла нет, а во-вторых, если бы оно даже и было, то что бы ты с ним стал делать, когда солнце уже зашло?

- В таком случае... - лихорадочно соображал я, - в таком случае можно добыть огонь при помощи трения дерева о дерево.

- Потри попробуй!

Я неуверенно взял две ветки и минут пять тер их одну о другую. Меня все больше раздражали молчаливые улыбки приятелей. До боли стиснув зубы, напрягая силы и покрываясь потом, я все тер и тер. А проклятые ветки даже не сделались теплыми. Шумел океан, ясные и крупные звезды блестели в вышине, ухала в темноте какая-то птица.

- Не мучайся, - сказал наконец мне Юрка.

- Это дерево не годится, - отбросил я ветки и расстегнул воротник на взмокшей рубашке.

Он подошел ко мне и покачал головой.

- С твоим терпением никакое дерево не загорится. - Он улыбнулся, и на его темном лице блеснули зубы. - Я читал, что дикари на добычу огня таким способом тратили много часов. Но есть способ и попроще. Видишь вот этот сухой нарост на дереве?

- Ну?

- Это называется трут. Берем немножко трута...

Смотри, вот так... Кладем в костер. Теперь я этой железкой и камнем высекаю искру...

Костер задымился, вспыхнуло пламя, и вокруг нас заплясали тени. Юрка снова приблизил ко мне свое лицо.

- Понял?

Я был посрамлен и оттолкнул его довольно грубо.

- Чего ты толкаешься?

Я молчал.

- Слышишь, ты чего толкаешься? - вскипел Юрка.

- Я тебя еще не так толкну! - вспыхнул и я.

- А ну толкни, толкни!

- Ребята, перестаньте! - закричала Мила, вскакивая, но мы уже сцепились и рухнули на землю.

- Я сразу почувствовал, что чернолицый Юрка сильнее меня. Он прижал мои лопатки к камням, и один из них так больно впился в мою спину, что я взвизгнул:

- Пусти, Юрка!

- Ну то-то! - уже миролюбиво проговорил тот, поднимаясь и отряхиваясь.

- Борик, иди к костру, - позвала Мила.

- Не хочу, - сказал я. - Скучно все это... Ребята, давайте придумаем что-нибудь интересное.

Они посмотрели на меня заинтересованно.

- Что?

- Какое-нибудь интересное приключение. Стойте! Я уже придумал.

Да, это был удивительный платок! Едва я махнул им, как засвистел ветер, и в ярком свете выплывшей из-за леса луны мы увидели в океане корабль. Ветер бил в раздувавшиеся паруса, и корабль швыряло с волны на волну, как скорлупу. Черный флаг с белым черепом и скрещенными костями развивался на мачте.

Ни слова не говоря друг другу, мы побежали к обрыву. Первой заговорила Мила:

- Какой страшный флаг!

- Это, конечно, пираты? - посмотрел на меня Юрка.

- "Калоша Дьявола", - сказал я. - Это самые страшные пираты мира!

Гроза южных морей. Ребята, вот это приключение!..

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, в которой мы попадаем в плен к пиратам

- Ой, ой! - вдруг закричала Мила. - Смотрите, ребята, волны несут корабль прямо на камни!

Он сейчас разобьется!

Молча и быстро, царапая до крови руки, мы начали спускаться со скалы.

Внизу на камнях пенился ревущий океан. А дальше на волнах шевелилась широкая дорога. Темный силуэт корабля стремительно пересек эту дорогу и скрылся за изгибом острова. А еще через минуту мы услышали глухой удар и пронзительный треск ломающегося дерева.

Внизу мы сняли ботинки и побежали по песку.

Нагретый за день солнцем, он все еще был теплым.

Потом нам пришлось вброд перейти через маленький заливчик. От океана его отделяла гряда рифов, на которых ревели и разбивались могучие волны.

За поворотом мы увидели корабль. Он лежал на камнях, и океанские волны перекатывались через него. Черные фигуры людей сновали по берегу.

Они что-то спасали с погибшего корабля, волны сбивали их с ног, но они поднимались и снова чтото тянули. Мне показалось, что это была бочка.

Наконец пираты выбрались на сухое место. Теперь нам хорошо были видны в лунном свете крепкие фигуры этих людей. Их было пятеро.

- А что, если они увидят нас? - наклонилась ко мне Мила, силясь перекричать шум прибоя.

- Пускай увидят. Не страшно! Но на самом деле мне стало очень страшно, когда я увидел, что пираты двинулись в нашу сторону. Мы пустились наутек, в заливчике я споткнулся о подводный камень и с головой окунулся в солоноватую воду. Ребята помогли мне выбраться на песок в ту минуту, когда пираты подошли к заливчику.

Задыхаясь от волнения и быстрого бега, мы домчались до скалы и начали подниматься вверх. Мокрая одежда хлюпала и мешала мне. Я скользил на камнях и срывался.

- Скорей, скорей! - торопила Мила, насмерть перепуганная этим неожиданным приключением.

Можете представить наш ужас, когда мы увидели, что следом за нами к нашему костру поднимаются и пираты! Но тут я подумал: "А чего я боюсь? Ведь у меня есть волшебный платок!" Я сунул руку в карман и крепко сжал платок в кулаке. Другой рукой я неторопливо подбросил в костер хворосту и совсем спокойно взглянул на подходящих к нам морских разбойников.

Впереди выступал в полосатой тельняшке и в высоких ботфортах плечистый мужчина с рыжими бакенбардами. Я сразу узнал его. Он приближался к нам, держась за пояс, на котором висел большой изогнутый нож. Пламя костра сверкало в его черных глазах. Я сделал шаг ему навстречу.

Пират остановился, снял с головы блестящую клеенчатую шляпу и сказал хрипловатым басом:

- Бедные моряки, потерпевшие кораблекрушение у этих берегов, приветствуют юную леди и юного джентльмена.

Он сделал знак остальным четырем пиратам, и все они также стянули со своих голов клеенчатые шляпы и поклонились нам. Они были один страшнее другого - точно такие были нарисованы у меня в моей приключенческой книжке.

- Здравствуйте, Рыжий Пес! - сказал я.

- О-ля-ля! - воскликнул пират с рыжими бакенбардами. - Юный джентльмен знает мое имя?

- Я читал о вас в книге.

Рыжий Пес взглянул на своих спутников и горделиво тряхнул гривой рыжих волос.

- Тысяча чертей и одна ведьма! Я всегда был уверен, что мое имя переживет меня!

- А это Рваное Ухо, - указал я на коренастого пирата с большим оттопыренным ухом, в котором отсутствовала мочка.

- Вы точно смотрели в воду, сэр! - кашлянул он.

- А это Кошачий Зуб! - продолжал я.

Низенький человек с большим носом и тонкими усами неопределенно хмыкнул.

- А вас, кажется, зовут Кривой Ногой? - сказал я пирату со смуглым восточным лицом, в ухе которого покачивалась серьга.

- Так точно, сэр.

- А меня, сэр? - почтительно склонился огромный человек с черной повязкой, закрывающей один глаз.

- Одноглазый!

- Ха! - восторженно воскликнул он.

Как я потом убедился, этим коротким словом он выражал восторг, и недоумение, и все другие свои чувства.

Пираты склонились к своему капитану и о чемто пошушукались. У Рваного Уха был такой громкий и свистящий шепот, что, когда он заговорил, мне сразу стало ясно, что их всех беспокоит.

- Капитан, - шипел человек с расплющенным ухом. - Нет ли здесь подвоха? Может быть, этих детей нарочно выпустили на нас и, пока мы точим с ними лясы, нас окружит стража?

- Молчи, Рваное Ухо! - пробасил Рыжий Пес, небрежно отталкивая его.

- Ты всегда был трусом. Посмотри, девочка, кажется, сама трясется от страха. Сейчас мы все выясним.

Держа в руках шляпу, капитан сделал шаг вперед и продолжал, обращаясь к нам:

- Не скажут ли молодая леди и юный джентльмен, где находятся их достопочтенные родители? Клянусь брюхом акулы, нам не терпится засвидетельствовать им свое почтение.

- Это невозможно, капитан, - сказал я.

- Почему, сэр? Разве нельзя послать за родителями вашего слугу? - и Рыжий Пес ткнул пальцем в чернолицого Юрку.

- Я не слуга! - вздрогнул Юрка.

- Молчи, бой! - рявкнул Рыжий Пес. - Клянусь брюхом акулы, ваш чернокожий дьяволенок не умеет разговаривать с господами!

- Что? - вдруг громко вскрикнула Мила, которая до сих пор робко жалась к скале. - Он не дьяволенок, а наш хороший товарищ! И вы не имеете права так называть его!

Она говорила все это очень быстро, наступая на Рыжего Пса и размахивая руками перед самым его носом. Я никогда не видел Милу такой сердитой.

Капитан отмахнулся от нее, как отмахиваются от назойливой мухи, пожал плечами и расхохотался.

- Не вижу ничего смешного! - кричала рассерженная Мила.

Рыжий Пес с любопытством рассматривал ее. Он даже отступил на один шаг.

- Прошу прощения, миледи. Я обошел на своей лоханке полсвета, пока она не разбилась на этих проклятых рифах, но я никогда не видел, чтобы белые дружили с черными.

Я потянул Милу за рукав и сказал пирату:

- Видите ли. Рыжий Пес, есть другие полсвета, где дружат все люди.

- Ноне хотел бы я туда попасть!

- А вас туда и не просят! - громко выпалила Мила.

Стоявший в отдалении и не перестававший чтото жевать Кошачий Зуб невнятно пробормотал:

- Не могу сказать, что хозяева гостеприимно встречают своих гостей.

- А пусть гости не обижают хозяев! - не унималась Мила.

- Ха! - словно выстрелил Одноглазый. - Разве черные могут быть хозяевами?

Он стоял перед нами, расставив ноги в ботфортах и уперев руки в бока.

- Такими же, как белые! - резко проговорил Юрка, заражаясь горячностью Милы.

- Ха!

Человек с серьгой в ухе неторопливо подошел к капитану, припадая на одну ногу.

- Капитан, не вздернуть ли нам негритенка на этой пальме?

- Не торопись, Кривая Нога, всему свой черед, - поморщился Рыжий Пес и, заметив, что я их слушаю, сладко улыбнулся мне: - Скажите же, сэр, как нам повидать ваших родителей?

- Наших родителей нет на этом острове, - ответил я простодушно. - Мы здесь одни.

Это было непростительной глупостью. Пираты переглянулись, а Кошачий Зуб зажевал что-то еще быстрее.

- Вы жуете табак? - наконец сообразил я, с интересом наблюдая, как перекатываются под его загорелой кожей желваки и смешно топорщатся усы.

- Так точно, сэр... - заулыбался Кошачий Зуб.

- Так я и думал! - сказал я Миле и Юрке. - Настоящие морские волки всегда жуют табак и курят трубки.

Мягко ступая на носках, как будто крадучись, ко мне подошел Кошачий Зуб. Я уже заметил, что все его движения были легкими и даже грациозными.

Он очень походил на артиста балета. Церемонно кланяясь мне. Кошачий Зуб проговорил мурлыкающим, грудным голосом:

- Хотите попробовать, сэр? Чудесный табачок, сэр! Всегда такое ощущение, точно у тебя во рту ночевали лошади.

Пираты захохотали дружно и громко.

- Нет... не надо... - сказал я. - Спасибо... Кривая Нога протянул мне дымящуюся трубку.

- Может быть, вам дать мою трубочку, сэр?

Две-три затяжки, и у вас будет такое блаженное состояние, словно вы наглотались гвоздей пополам с паукам и пиявками.

- Нет... спасибо...

- Ха! - проговорил Одноглазый. - Молодой джентльмен не жует и не курит табак. Зато он любит, наверное, этот напиток, сладкий, как змеиный яд!

- Одноглазый протянул мне большую фляжку.

- Вино? - догадался я.

- Нет, сэр! Ром! Отхлебните, сэр. Нам удалось спасти целый бочонок.

Чем больше пьешь, тем короче путь на кладбище.

Я отстранил рукой фляжку, которую Одноглазый держал у моих губ, и покачал головой:

- Я не тороплюсь на кладбище.

Пираты снова расхохотались.

Рыжий Пес издал вдруг какой-то странный шипящий звук. В ту же секунду пираты бросились на нас и скрутили нам руки. Я слышал, как громко стонала Мила и как кряхтел и сопел, отбиваясь от пиратов. Юрка.

- Пустите! - что было сил закричал я. - Вы не имеете права!

- Ха! - усмехнулся Одноглазый, связывая мне руки.

Он приблизил свой единственный глаз к моему лицу, и я увидел в черном зрачке столько ярости и жестокости, что почувствовал, как весь холодею от ужаса.

ГЛАВА ПЯТАЯ, в которой все оборачивается самым неожиданным образом

- Юную леди и юного джентльмена привязать к пальмам! А негритенка - ко мне! - приказал Рыжий Пес.

Меня и Милу крепко прикрутили к деревьям. Рыжий Пес тем временем важно опустился в кресло, и к его ногам швырнули бедного Юрку. Рыжий Пес торжественно пробасил:

- За белых птенцов, пираты, мы потребуем хороший выкуп - мешок денег!

А ты, негритенок, будешь служить мне. Слушайте все! Я назначаю себя губернатором этого острова. Ура губернатору!

- Ура-а!.. - заорали пираты.

И где-то в скалах откликнулось раскатистое эхо. В темноте в недалеком лесу шумно вспорхнула стая испуганных птиц.

- Мы вас не признаем губернатором! - крикнула Мила.

- Воркуйте, воркуйте, птенчики! Клянусь брюхом акулы, это только услаждает мой слух! - посмеивался Рыжий Пес.

Пираты по-хозяйски расположились на нашей площадке и съели зажаренную на костре рыбу, запивая ее ромом. По мере того как эти страшные люди отхлебывали из своих фляжек, они делались все развязней и болтливей и, наконец, запели песню:

Чтобы сладко есть и пить, Без труда на свете жить, Нужно денежки добыть, Ой-ха-ха!..

А чтоб денежки добыть, Нужно лишь пиратом быть, Обмануть, украсть, убить, Ой-ха-ха!..

От свирепых голосов и дикого смеха мороз продирал по коже. В конце концов они перепились и захрапели.

- Ах, если бы у меня были свободными руки! - зашептал я своим товарищам. - Юрка, ты не можешь каким-нибудь образом развязать нас с Милой?

- Не могу, - простонал он из темноты.

Луна закатилась, костер погас, и вокруг нас черной плотной стеной стоял мрак. Все потонуло в этой непроницаемой и жуткой темноте.

- Юрка, - умолял я, - попробуй как-нибудь доползти до нас. Я слышал, как он вздохнул.

- Рыжий Пес привязал меня к своей ноге...

Мила тихонько всхлипывала:

- Противный, Борька... Зачем ты нас затащил на этот гадкий остров?

Что я мог ответить? Я молчал, глотая слезы обиды и бессильной злобы.

Под конец я задремал, уронив голову на грудь.

Проснулся я от зычного крика Рыжего Пса. Было светло. Солнце сверкало в синих волнах океана, снова свистели и щелкали в лесных зарослях птицы.

Пираты суетились на площадке. Рыжий Пес сидел в кресле, величественно поглядывая на стоявшего перед ним на коленях Юрку. Я заметил, что руки у Юрки были уже развязаны.

- Может быть, ты тоже не признаешь меня губернатором? - спросил Рыжий Пес, расчесывая свои огненные бакенбарды серебряной гребенкой.

- Я вас презираю! - страстно и громко воскликнул Юрка.

Рыжий Пес вскочил, и его красный нос побагровел еще больше.

- Чисти мои сапоги, бой!

- Ха! - прищелкнул языком Одноглазый.

Все пираты столпились вокруг Юрки.

- Чистить ваши сапоги? - качнул Юрка курчавой головой. - Да ни за что!

Я просто обомлел от его храбрости и только ахнул, когда увидел, как он преспокойно плюнул на сапог капитана.

Рыжий Пес отшвырнул Юрку ногой и заревел, словно бык:

- Вздернуть чернокожего на эту рею! - И он указал пальцем на дерево.

Пираты подхватили Юрку на руки, набросили на его шею петлю и, похохатывая, потащили к пальме.

- Боря!.. - истерически закричала Мила.

- Рыжий Пес, не смей! - Я задыхался от волнения. - Слышите, не смейте! Ох, если бы у меня были свободными руки!

Пираты расхохотались. Вообще, как я заметил, они хохотали по всякому поводу и даже без повода.

Ко мне подошел одноглазый и больно потянул за ухо.

- Уж не думаешь ли ты, птенец, что если бы у тебя были свободными руки, то ты поколотил бы его превосходительство нашего губернатора?

- И еще как поколотил бы!

Они, конечно, не могли отнестись к моим словам всерьез и опять захохотали, хватаясь за животы и приседая.

- Ваше превосходительство, - давясь смехом, с трудом выговорил Кошачий Зуб, - вам сделали вызов! Бокс! Восемь раундов!

У Рыжего Пса от смеха выступили слезы. Он вытер глаза кулаком и поднес его к моему носу.

- Тысяча чертей и одна ведьма! Мне это нравится! Клянусь брюхом акулы, это будет самое веселое представление в мире! Ну-ка, развяжите птенцов!

Потирая затекшие руки, я незаметно махнул волшебным платком и прошептал:

- Хочу быть сильным и непобедимым.

Пираты, посмеиваясь, расчищали от сучьев площадку, а Мила и Юра в это время поражение шептали мне:

- Ты сошел с ума, Борька!

- Он убьет тебя одним ударом!

- Посмотрим!.. - сказал я и пошел навстречу Рыжему Псу.

- Внимание! - пробасил капитан. - Сейчас начнется представление!

Мальчишка! Слышишь, мальчишка? Знаешь ли ты, что в Лос-Анжелосе и в Рио-де-Жанейро я дважды побил Шестипалого Джека?

- Знать не знаю никаких Шестипалых и не понимаю, зачем вы хвастаетесь.

Рыжий Пес, - сказал я, глядя прямо в его глаза. - Наверно, вы боитесь, что я вас побью!

- Я боюсь? - взревел Рыжий Пес. - Смотри сюда, мальчишка!

Плечистый, рыжеволосый, он подошел к большому, величиной с одноэтажный дом, замшелому камню. Этот камень словно врос в землю на краю обрыва.

Напрягаясь и тяжело дыша. Рыжий Пес попытался сдвинуть его с места плечом.

Конечно, это было ему не под силу. Однако он сказал, вытирая пот с красного лица:

- Ты видишь, этот камень сдвинулся с места. Неужели тебе не страшно, мальчишка?

- Что же тут особенного? - пожал я плечами и, засучив рукава, показал пиратам свой указательный палец. - Вы видите этот палец? Так... Теперь смотрите...

Я подошел к обрыву и совсем легонько ткнул камень пальцем. Земля зашевелилась у нас под ногами - это камень вывернул целые пласты песка и глины. Сначала медленно, словно нехотя, камень перевернулся два раза вокруг себя, а затем с оглушающим грохотом, сбивая и увлекая за собой другие камни, полетел в океан. Было слышно, как внизу всплеснулись волны, и каскад брызг взметнулся до самой площадки.

- Ха! - сказал в наступившей тишине Одноглазый.

- Вот это волшебство! - тихонько вскрикнула Мила.

Все пираты были в замешательстве. Но тут Кошачий Зуб крикнул:

- Случайность! Самая обыкновенная случайность, уверяю вас. Губернатор сдвинул камень, и он уже держался на волоске!

- Конечно, случайность, ваше превосходительство, - подтвердил Рваное Ухо. - Разве по силам птенцу опрокидывать скалы?

Рыжий Пес наконец пришел в себя от изумления.

- Тысяча чертей и одна ведьма! Если мальчишка действительно силен, то тем приятнее будет его поколотить!

- На ринг, на ринг! - хрипло закричали пираты.

- Держись, Борис! - шепнул мне Юрка подбадривающе.

Мила задержала меня и сказала умоляюще:

- Борик, может быть, лучше отказаться?

- Отказаться? - сжал я кулаки. - Нет уж, тысяча чертей и одна ведьма!

Все умолкли. Мы сошлись с Рыжим Псом в самом центре площадки и, как это делают настоящие боксеры перед началом боя, пожали друг другу руки. Когда я протягивал ему руку, то видел над собой могучую гору в полосатой тельняшке, увенчанную рыжей растительностью. Но вдруг эта гора присела и завизжала:

- Ай-ай!.. Не могу! Ой, больно!.. О, моя бедная рука! Отпусти же мою руку, мальчик!

Я отпустил его руку, и он отпрянул от меня, пританцовывая от боли и дуя на пальцы.

- Что случилось. Рыжий Пес? - спросил ктото из пиратов.

- У этого мальчишки не руки, а клещи!.. Сейчас я его нокаутирую!

Он сделал молниеносный выпад и с силой ударил меня в левую скулу. Но как это ни странно, я не почувствовал этого удара, а Рыжий Пес отлетел на несколько метров, словно наткнулся на стену.

Все безмолвствовали.

- Ничего не понимаю... - бормотал Рыжий Пес, потирая кулак.

- Ты боишься его. Рыжий Пес? - сказал Кошачий Зуб.

- Что? - заревел капитан. - Я его боюсь? Я сделаю сейчас из него медузу!

Как бык, наклонив голову и вращая налившимися кровью глазами, он двинулся на меня. Честное слово, я стукнул его совсем не сильно. Но Рыжий Пес пролетел через всю площадку, сбив с ног Кривую Ногу, и плашмя грохнулся на камни. Я видел, как безмолвные, потрясенные пираты склонились над ним и разжимали стиснутые зубы, чтобы влить в рот глоток рома.

Мила подпрыгивала возле меня на одном месте, не в силах сдержать своего восторга.

- Ты самый сильный человек на свете, Борик!

Юрка изумленно заглядывал мне в лицо.

- Как ты все это делаешь, Борька?

Я не успел ответить, потому что услышал за спиной крадущиеся шаги и оглянулся. Вынув кривые ножи и свирепо вращая глазами, на нас наступали четверо пиратов. Рыжий Пес сидел в отдалении и указывал на меня пальцем.

Я смело принял этот неравный бой. Через несколько секунд четыре морских разбойника валялись на камнях.

- Ага, получили?! - закричала Мила.

Один за другим, трусливо оглядываясь, пираты уползли за обрыв.

ГЛАВА ШЕСТАЯ, в которой Кошачий Зуб предлагает мне быть капитаном пиратов

- Полная победа, ребята! Небось, больше не явятся! - сказал я и, обняв Юрку и Милу, положил им на плечи руки. А это мне никак нельзя было делать, потому что оба они в ту же секунду полетели на землю.

- Чего вы? - обескуражено спросил я. Они поднялись, потирая плечи.

- Что ты положил нам на плечи?

- Руки...

- Это не руки, а какие-то железные рельсы.

Только теперь я начал понимать по-настоящему, что обладаю невероятной, нечеловеческой силой. Я пощупал свои пальцы, локти, мускулы - казалось, что все было таким же, как всегда. В рассеянности я оперся на пальму. Дерево затрещало и переломилось, словно спичка. Оно с шумом рухнуло на площадку, накрыв своими ветками Милу. Я хотел помочь ей подняться, но она живо вскочила на ноги и бросилась от меня наутек.

- Борис, это невозможно!

- Да, да, Борька, так нельзя! - крикнул мне Юрка, высовывая лицо из-за скалы. - Не подходи ко мне, пожалуйста. Стань сначала таким, как прежде.

Я отлично понимал, что так продолжаться не может, и, превратив себя в обычного человека, бросил волшебный платок на ствол упавшей пальмы.

- Ребята, идите сюда, я теперь такой же, как всегда. Они осторожно приблизились и ощупали меня.

- Да, теперь ты, кажется, похож на человека, - успокоено проговорил Юрка. - Объясни, наконец, как ты все это устраиваешь.

- Очень просто... - сказал я. - Но согласитесь сначала, что волшебником быть очень приятно!

Они промолчали.

- Чего вы молчите?

- Как бы тебе сказать?.. - задумчиво сказал Юрка. - Мне понравилось, как ты колотил... Но...

- Что "но"?

- Но ведь так бывает только в сказке.

- Совершенно правильно, - оживилась Мила. - А в настоящей жизни до всего надо доходить вот этим. - Она показала на свой лоб. - И вот этим, - и она показала на свои руки.

- Да ну вас! - рассердился я. - Смотрите, какие птицы полетели!

Это была стая красивых длиннохвосток с разноцветными перьями. Они промелькнули над нами с певучим клекотом и скрылись в лесу.

- Мы уже видели одну такую, - сказал Юрка. - Очень похожи на павлинов. Наверно, у них вкусное мясо. Вот бы поймать и изжарить на костре!

Я полез в карман за волшебным платком, совсем позабыв о том, что он лежит на стволе пальмы.

- Пожалуйста... Сейчас эта птица свалится к твоим ногам.

- Стой, Борька! - остановил он меня. - Ты хочешь опять сделать какой-нибудь фокус? А что, если мы поймаем ее, как настоящие робинзоны?

- А как же мы поймаем эту птицу. Юрка?

- В силок.

Я отошел в сторонку и начал придумывать схему силка. Но в это время Юрка крикнул:

- Вот и все! - и показал мне небольшую веревочку с петлей.

- Только и всего? - Я был разочарован. - Хм... У меня получается побольше.

Я показал Миле и Юрке свою схему, которую начал чертить на площадке.

Они переглянулись и рассмеялись.

- В такой силок, Борька, надо ловить не птиц, а диких слонов.

- Смешной ты, Борик, - вздохнула Мила, с улыбкой глядя на меня. - Ничего-то ты не умеешь.

- Это я не умею? - взорвался я.

- Ты только не сердись... Я же по-дружески...

- Хватит! Надоели мне ваши нотации.

В эту минуту мы отчетливо услышали страшную песню пиратов и умолкли. Я подбежал к обрыву. Морские разбойники сидели на песке и отхлебывали из фляжек. Океан был спокойным, как ягненок. Там, где недавно клокотал прибой, чуть-чуть шевелились ленивые и прозрачные волны.

Я видел, как Кошачий Зуб сделал какой-то знак Одноглазому и отполз в сторону. Одноглазый загородил от него Рыжего Пса.

- Кошачий Зуб опять лезет к нам, - зашептала возле моего уха Мила. - Боря, мне это надоело!

- Да, Борька, пора домой, - опасливо вглядываясь в приближающегося пирата, сказал Юрка. - Дома, наверно, уже беспокоятся.

- Погодите, ребята... Смотрите. В руках у Кошачьего Зуба белый флаг.

Они предлагают нам мир?

- А ну их! - топнула ногой Мила.

- Нет, это интересно, что они нам скажут. Давайте послушаем.

- Только ты на всякий случай опять стань сильным, - предложил Юра.

- Что ты! Теперь они и так будут меня бояться! - небрежно сказал я.

Мы отошли в сторону. Сначала из-за камней высунулся белый флаг, а затем показалась усатая физиономия Кошачьего Зуба. Увидев нас, он умиленно и почтительно заулыбался.

- Сэр! Я прислан к вам как парламентер.

- Вижу, - сурово сказал я. - Что вам надо?

Он по-прежнему жевал табак. И, переложив его языком из-за щеки за щеку, с той же почтительностью продолжал:

- Сэр! Я уполномочен сделать вам чрезвычайно важное предложение.

- Я слушаю.

Он вылез на площадку и сел на камень.

- Видите ли, сэр... Разговор должен быть секретным.

Я посмотрел на приятелей и понял, что они встревожены.

- Не беспокойтесь, ребята...

Грациозно изгибаясь, Кошачий Зуб приблизился ко мне, ступая на носках.

- Сядем, сэр...

Мы сели на ствол пальмы.

Юрка и Мила скрылись в ущелье.

- Если что - свистни! - крикнул мне издалека Юрка.

- Если только вы... - предостерегающе сказал я.

Кошачий Зуб испуганно отодвинулся, подвигав в подобострастной улыбке свои кошачьи усы.

- Что вы, что вы, сэр!

- Я вас слушаю.

- Мы признаем вашу полную непобедимость, сэр, и предлагаем вам быть нашим капитаном!

Я смотрел на него во все глаза.

- Что? Я - вашим капитаном?

- Да, сэр.

- У вас есть капитан.

- Рыжий Пес? Мы убьем его, сэр, - спокойно сказал Кошачий Зуб.

Тут я даже привскочил.

- Убьете своего товарища? Да как же вам не совестно говорить это?

Кошачий Зуб сделал какое-то изящное движение рукой.

- Таков закон жизни, сэр. Сильные бьют слабых. Рыжий Пес свое уже сделал. Мы держали его, пока он был нужен, но теперь он сыграет в ящик, сэр!

Он не захочет уйти по доброй воле, и нам придется его убрать. Да, сэр, таков закон жизни!

- Это какой-то... звериный закон! - возмущался я.

Кошачий Зуб посмотрел на меня со снисходительной улыбкой.

- Будем откровенны, сэр, как джентльмен с джентльменом... Мы живем для того, сэр, чтобы поменьше работать, но иметь побольше!

Он говорил все это, пережевывая табак и поглаживая мне руку. Но вдруг он скрестил свои руки на груди, и я похолодел, увидев, что мои маленькие ручные часы, которые мне подарила мама в День рождения, исчезли.

- Эй, Кошачий Зуб, отдайте мои часы!

- Ваши часы, сэр? Какие часы?

- Которые вы сейчас сняли с моей руки!

Он глуповато заулыбался и вернул мне часы.

- Простите, сэр, привычка. Больше не буду... Это называется клептоманией, сэр. Когда я работал клерком, все в конторе знали мою болезнь и берегли свои вещи. Совершенно не могу видеть чужую вещь, чтобы не положить в карман... Да, так что вы все-таки думаете о нашем предложении, сэр?

- Мне не нравится ваша жизнь...

- Ах, сэр, я уже сказал вам, что все мы живем для того, чтобы работать поменьше, а иметь побольше! Для этого всегда один человек пожирает другого.

Вот, например, мой родной дядя... Он раньше был пиратом, сэр! Он убил и ограбил сто восемьдесят два человека и стал миллиардером!

- Какой ужас! - вырвалось у меня.

- А теперь дядю знает вся страна, и его охраняет полиция, - мурлыкающим голосом продолжал Кошачий Зуб, пережевывая табак. - Обратите внимание на то, сэр, что мой дядя сейчас ровным счетом ничего не делает и только ходит по воскресеньям в церковь, чтобы помолиться Богу. На него работают другие, и уж, будьте уверены, он дерет с них три шкуры, сэр! А разве это не тот же разбой?

Мне становилось все больше не по себе от разговора с Кошачьим Зубом.

- Значит, миллиардеры - это одно и то же, что разбойники?

- Конечно, сэр! - воскликнул он, обрадованный тем, что я, наконец, начал понимать его. - Вообще все люди в той или иной степени разбойники.

Согласитесь, сэр, что это очень приятно - ничего не делать, а иметь много.

- Это... неправильно...

Кошачий Зуб хитро подмигнул мне.

- А разве вы сами, сэр, любите работать?

Я не сразу нашел, что ответить, и замялся.

- Говорите, говорите, не стесняйтесь, сэр, - подбадривающе похлопал он меня по плечу.

- Я... люблю... работать...

Он рассмеялся, не открывая рта и топорща усы. Сейчас он еще больше походил на кошку.

- Не верю, сэр, хоть убейте!

- Я не буду вашим капитаном, - сказал я решительно.

- Сэр...

- Нет, нет! Не хочу!

Кошачий Зуб приподнялся и взмахнул рукой.

- С вашей ужасающей силой, сэр, мы подчиним себе все моря и океаны! Мы ограбим и убьем тысячи людей! - Он говорил, все более увлекаясь, и глаза его алчно засверкали. - Вы станете самым богатым человеком в мире и сможете всю жизнь не работать! На вас будут работать другие! Только подумайте, сэр:

до самой смерти ничего не делать!

- Я не разбойник и не миллиардер, чтобы ничего не делать.

- Весьма сожалею, сэр, что вы отказываетесь от своего счастья. Но я думаю, что вы еще подумаете и согласитесь.

- Уходите! - сказал я сердито.

- Но я хотел...

- Уходите! Ну?!

Он мягко отскочил от меня, не переставая кланяться.

- Уношу ноги... - Кошачий Зуб вдруг выпрямился и потянул носом воздух. - Сэр! Сейчас будет шторм! Будет страшный шторм, не приведи Бог! Я знаю эту лужу, как лягушка свое болото, и не говорю попусту. Штормы налетают в этих местах мгновенно, и спасения от них нет! Ищите убежище, пока не поздно, сэр!

Он торопливо убежал.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ, в которой выясняется, что мой волшебный платочек исчез

Я продолжал сидеть на стволе упавшей пальмы, совсем расстроенный разговором с Кошачьим Зубом. Больше всего меня обижало и возмущало то, что пираты, эти воры и убийцы, посмели обратиться ко мне с гнусным предложением, словно видели во мне своего единомышленника.

Печальные мысли все больше овладевали мной. Какие наглецы! Ну, допустим, я не люблю подметать пол, стелить кровать, мыть посуду... Но ведь это, в сущности, мелочь, и она не дает им никакого права втягивать меня в свою шайку. А может быть, это не такая уж мелочь, как мне кажется? Мама не раз говорила, что на таких мелочах и проверяется характер человека!

Мои грустные размышления нарушили Мила и Юрка.

- Борик, а что он тебе говорил?

- Всякие глупости...

- Что именно? - допытывался Юрка.

- Да так...

- Ты не хочешь нам сказать? - удивилась Мила.

- Ну, смотри, Борька, я тебе это припомню! - в голосе Юрки прозвучала обида.

- Ребята, - сказал я смущенно, - Кошачий Зуб предложил мне быть пиратским капитаном.

- Вот болван! - всплеснул Юрка черными ладонями.

- Я его прогнал...

- Как ему только это пришло в голову? - весело рассмеялась Мила и вдруг подняла лицо к небу. - Ребята, вы посмотрите, как потемнело.

Из-за линии горизонта на океан наползала величественная темно-фиолетовая туча. Солнце уже скрылось за ней, и потоки лучей тонкими шпагами вырывались из-за разорванных вихрящихся концов тучи.

Было очень тихо. Не шумел океан, и на его потемневшей глади не было заметно ни одной шероховатости. Только теперь я обратил внимание на то, что в лесу умолкли все птицы, которые совсем недавно наполняли воздух щебетаньем. Острые листья на пальмах висели не покачиваясь, словно мертвые.

Все застыло в каком-то оцепенении. Стало трудно дышать. Воздух был тяжелым и душным.

- Кошачий Зуб сказал, что сейчас будет шторм, - проговорил я, роясь в кармане. - Кажется, он прав. Я читал, что все затихает перед штормом. Но нам этот шторм не страшен...

Последние слова я сказал уже не очень уверенно, потому что не обнаружил в кармане своего волшебного платка.

- Что ты ищешь? - спросила Мила.

- Платок... Где мой платок?

- Синий платок? Ты, кажется, положил его сюда... на ствол пальмы.

- Где? Где он?

Платка нигде не было.

Кривая молния разрезала тучу и словно провалилась в океан. Слабо затрепетали над нашими головами листья деревьев, и в ту же минуту мы увидели, как с океана к берегу идет, растянувшись на несколько километров, высокий черный вал. Только на самой его вершине пенилась вода.

Следом за этим валом шел второй, еще более высокий и грозный. А дальше уже ничего не было видно, потому что фиолетовая туча опустилась к самому океану и скрыла бушующие волны.

На нас пахнуло холодом, зашелестели, зашептали густые листья в кронах деревьев. Со страшной силой рявкнул гром, и почти в ту же секунду с пушечным грохотом разбился о берег первый вал. Стволы деревьев закачались и затрещали, и мою рубашку вздуло ветром.

- Ищите, ищите! - кричал я. - Ищите, иначе мы погибли!

Второй вал разбился с еще большим шумом. Каскады брызг взлетели над скалой и градом забарабанили по нашей площадке.

Мы бросились в ущелье. Но и туда ворвалась разъяренная пена третьего вала. Милу подхватила волна и понесла из ущелья. Уцепившийся за камень Юрка с трудом удержал ее. Но в это время на нас обрушилась новая волна и понесла всех в глубину ущелья. Вероятно, она и спасла нас. Задыхаясь и глотая соленую воду, я выбрался на какой-то скользкий выступ.

Стало темно, как ночью. Но молнии вспыхивали одна за другой, и в их синеватом свете я видел, как копошатся на другой стороне ущелья Мила и Юра.

Все грохотало и выло вокруг. Казалось, мир рушится.

Потом тяжелым водопадом ударил тропический ливень, сверху посыпались камни, и один из них больно стукнул меня по голове. Я потерял сознание.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ, в которой мы пытаемся найти выход из трудного положения

Удивительно, что я совершенно ясно слышал, как по комнате ходит мама. Я лежал в постели и, не открывая глаз, спросил:

- Это ты, мамочка?

- Я... - послышался ее голос.

- Ты уже пришла с работы?

- Да...

- Я подмел комнату и вымыл посуду.

- Молодец, сынок! - сказала мама, как мне показалось, сдерживая смех.

- Сейчас я встану и уберу кровать.

- Очень хорошо.

Я приподнялся и протер глаза.

- Такая кровать жесткая... Все тело болит... Понимаешь, мамочка, мне приснился кошмарный сон...

- Какой?

- Будто я, Мила и Юрка... - Я отнял от лица руки, которыми тер глаза, и отшатнулся.

Надо мной склонялись улыбающаяся Мила и чернолицый Юрка. Оказывается, это Мила разыгрывала меня, подражая голосу мамы.

- Значит, сон продолжается? - со страхом спросил я.

- Продолжается! - вздохнула Мила.

- Юрка, ущипни меня.

- С удовольствием! - обрадовался Юрка и ущипнул меня так крепко, что я привскочил.

- Ну-ну, ты не очень, пожалуйста...

В ущелье было светло и сухо, над самой головой сверкало солнце, и где-то неподалеку посвистывали птицы. Было слышно, как внизу вздыхает океан.

- Вот это был шторм! - восторженно проговорил Юрка. - Меня так трахнуло камнем по коленке, что я до сих пор не могу ступить на ногу.

- А у меня все руки в синяках, - пожаловалась Мила.

- У меня у самого болит голова, - сказал я. Ребята, что же мы будем теперь делать?

- Как что? - удивилась Мила. - Отправляться домой.

- Это невозможно...

- Ой, почему? - испуганно вскрикнула она.

- Я ведь говорил вам, что у меня пропал платок...

- Не морочь нам голову! - сверкнул глазами Юрка. - При чем тут платок?

- Это волшебный платок...

- Никогда не думал, что платки бывают волшебные. Чепуха какая-то.

- Чепуха? А как мы попали на этот остров, ты об этом знаешь?

- Ничего я не знаю.

- Так вот знай - с помощью волшебного платка!

Лица моих приятелей стали очень серьезными.

Я видел, как у Милы задергался подбородок.

- А если... платка нет?

- Значит... - сказал я, чувствуя, что у меня самого начинает дергаться подбородок. - Значит, мы навсегда останемся на этом острове...

Мила и Юрка молчали. Потом я услышал, как Мила всхлипывает.

- Мне надоел этот противный остров! Я хочу домой! Зачем ты нас притащил сюда?

Должен, к своему стыду, сознаться, что тут и я заплакал.

- Перестаньте завывать! - вдруг сердито закричал нам Юрка.

- Я хочу домой! - растирал я кулаком слезы.

- Все хотят домой!

- Я хочу к... к маме... - всхлипывала Мила.

- Все хотят к маме. Борька! Мила! Нам надо что-то придумать.

- Что можно придумать? - безнадежно сказал я.

- Не знаю... Но что-то надо.

- Что? Что?

- Сколько мы пробудем здесь, неизвестно, так?

- Ну, так...

- Нам нужно где-нибудь жить? Ведь правда?

- Правда...

- Нам нужно есть?

- Нужно... - согласился я. - Мне хочется есть.

Осененная какой-то мыслью, Мила перестала плакать и выпрямилась.

Слезинки еще сверкали на ее ресницах.

- Давайте строить дом, ребята!

Посовещавшись, мы решили построить дом гденибудь в лесу, чтобы его не нашли пираты. И, не раздумывая больше ни минуты, отправились в чащу.

Когда мы спускались со скалы, ветер донес до нас смех и хриплые голоса пиратов. Они распевали свою песню.

А чтоб денежки добыть, Нужно лишь пиратом быть, Обмануть, украсть, убить, Ой-ха-ха!..

- Наверное, опять пьют ром, - покачала головой Мила.

Я с тревогой прислушивался к их песне.

- Боюсь, что они все равно убьют нас... Они такие сильные...

- Не убьют! - ободряюще сказал Юрка. - В общем-то они бездельники и пьяницы! Не трусь, Борька!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, в которой я начинаю понимать смысл одной пионерской песни

После шторма в лесу парило. Мы с трудом пробирались сквозь заросли, наполненные криками птиц и шелестом бесчисленного количества крыльев. То и дело ноги попадали в невидимые в траве лужи, оставшиеся после тропического ливня. А с деревьев на нас сыпался град капель. Очень скоро мы промокли до нитки.

Лес становился все гуще. Деревья с огромными черными стволами сплетали над нашими головами ветки, закрывая солнце. Повсюду, словно уснувшие змеи, свисали лианы. Изредка солнечный свет пробивался сквозь кроны деревьев длинными тонкими пальцами, и тогда схваченные этими пальцами капли дождя сверкали, как хрустальные стеклышки.

Мы устали, хотелось есть и пить.

- Я больше не могу, ребята, - сказала наконец побледневшая и осунувшаяся Мила.

- Да, давайте отдохнем, - предложил я.

Но Юрка, шедший впереди нас, не оборачиваясь, крикнул:

- Только, пожалуйста, не вешайте носы!

В эту минуту из-под его ног выпорхнула большая птица, похожая на утку.

В гнезде мы обнаружили несколько крупных яиц и тут же разбили и выпили их.

Теперь мы почувствовали себя куда лучше и даже развеселились.

Внезапно впереди блеснул яркий свет, и мы вышли на большую поляну. Я широко открыл глаза: посреди поляны мирно пощипывали траву два светло-серых теленка! Они подняли головы на тонких красивых шеях и уставились на нас немигающими темными глазами.

- Лани! - вскрикнул Юрка. - Ребята, они совсем не боятся нас!

- Ну, ясно! - подтвердил я. - Остров необитаемый, и они никогда не видели людей.

Однако когда мы приблизились к ним и Мила уже протянула руку, чтобы погладить их, они стремительно сорвались с места и исчезли в чаще.

- Ничего, все равно поймаем, - пробормотал Юрка, почесывая затылок, - Их мясо, наверно, очень вкусное.

- Ты с ума сошел! - возмутилась Мила. - Я ни за что не буду их есть!

Вы видели, какие у них красивые задумчивые глаза?

- Вегетарианка! - заворчал Юрка. - Интересно, чем же ты будешь питаться? Может быть, травой?

- Юрик, мне жалко их...

На черном лице Юрки засветилась хитроватая улыбка.

- А тех яиц, которые ты сейчас ела, тебе не жалко? Ведь из них могли бы вылупиться птицы с задумчивыми глазами!

- Ох, какие вы все, мальчишки, жестокие! - вздохнула Мила.

В конце поляны мы обнаружили одинокую скалу высотой примерно с трехэтажный дом. Вернее, это был огромный камень, попавший сюда, должно быть, еще в доисторические времена, во время какого-нибудь землетрясения. У подножия камня журчал родник с чистой водой. Яркие цветы, растущие вокруг родника, отражались в воде.

Мы не сразу увидели эту скалу, потому что сама природа тщательно замаскировала ее в зелени деревьев. Вся скала была густо увита ползучими растениями.

- Тра-ля-ля! - запел Юрка. - Ребята, в таких случаях Архимед говорил: "Эврика!" Здесь будет наш дом.

- Где?

- В пещере!

- Где ты видишь пещеру?

- Протри глаза!

Наконец я разглядел овальный вход в пещеру на высоте восьми-десяти метров.

- Туда трудно добраться...

- Вот и хорошо, что трудно. Мы сможем там спокойно спать, без боязни, что нас захватят пираты.

Пока Мила собирала на поляне цветы (девчонки всегда приходят в восторг от цветов), мы с Юркой, цепляясь за лианы, с невероятным трудом добрались до пещеры и сели у входа, свесив ноги и тяжело дыша.

- Придется складывать из камней лестницу, - сказал я.

Юрка метнул на меня презрительный взгляд и прикоснулся пальцами к моему лбу.

- Я так и думал: у тебя жар! Ты хочешь, чтобы по этой лестнице вместе с нами в пещеру поднимались и пираты?

- Юрка, но как же мы будем подниматься сами?

А Мила вообще сюда не сможет влезть.

- Мы сделаем лестницу из лиан, - сказал Юрка, смотря на меня покровительственным взглядом. - Надо думать, старина! На ночь мы эту лестницу будем поднимать, а утром спускать.

- Юрка, ты гений!

- Я в этом никогда не сомневался, - усмехнулся он.

Мы обследовали пещеру. Она оказалась просторной, уютной и сухой. Наши голоса и шаги гулко отдавались под темным сводом.

Только к вечеру мы сплели лестницу и натаскали в пещеру травы и сухого мха. Постели получились превосходные. Я блаженно вытянулся на своем мягком ложе, чувствуя, как гудят от усталости все мускулы моего тела. В лесу стемнело, но вход в пещеру освещался розовыми отблесками костра, на котором Мила жарила пойманную Юркой птицу. Я слышал, как Мила напевала в тишине:

Работай, друг, И станет, друг, Легко на свете жить!

Враг в трудный час Не сломит нас, Коль будем мы дружить!

Запомни, друг, Что пара рук Немало дел свершит.

"Терпенье, труд Все перетрут", - Народ наш говорит.

Пришла беда - Будь смел всегда, Пусть взор горит, как луч, Трудись бодрей, Будь веселей, - Союз друзей могуч!

В нашем пионерском отряде мы частенько распевали эту песенку. Но никогда раньше ее слова не волновали меня так, как сейчас. Ведь действительно, если у тебя хорошие друзья и если ты любишь работать - ничто не страшно!

Юрка, наверно, подбросил в костер хворост, потому что я слышал, как затрещали ветки, и вход осветился еще ярче. А я лежал и думал: "Дорогие мои Юрка и Мила! Какие вы хорошие товарищи!

Что бы я без вас делал сейчас? Да, чудесно жить на свете, если у тебя настоящие друзья!" Я так расчувствовался, что к моему горлу даже подступил комок. Но в это время Юрка крикнул:

- Волшебник, иди есть!

Я спустился по лестнице и уселся у костра. Какой вкусной оказалась жареная птица! Мы вгрызались зубами в горячее ароматное мясо, и жир золотыми каплями стекал по нашим подбородкам и пальцам.

- Тебе не жалко ее? - съязвил Юрка, кося глаза на Милу.

Она не ответила.

- Не найдут ли нас пираты? - сказал я, с тревогой поглядывая в темную чащу.

- Могут найти за милую душу. - Юрка отбросил в темноту кость и старательно вытер травой руки и подбородок. - Нам нужно произвести разведку и узнать, что они замышляют. Всегда полезно знать, что делается в стане врагов.

Он рассуждал прямо как опытный полководец, и я посмотрел на него с уважением.

- А как мы найдем дорогу обратно? - забеспокоилась Мила. - В этом лесу очень легко заблудиться. Юрка указал пальцем на родник.

- Эта водичка поможет нам найти путь к нашей пещере.

- Каким образом? - удивился я. - Юрка, ты иногда говоришь умные вещи, но сейчас ты что-то загибаешь.

Юрка поднялся во весь рост и взмахнул рукой. Черное его лицо со сверкающими глазами, в которых отражались отблески догорающего костра, сейчас было удивительно красивым.

- Я загибаю? Вы видите, что из этого родника вытекает ручей? Как вы думаете, куда он течет?

- Не знаю.

- Туда же, куда текут все реки мира! Ты очень плохо учил географию в школе. Я уверен, что этот ручей впадает в океан. По берегу ручья мы всегда сможем идти туда и обратно!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ, в которой я узнаю, кем похищен волшебный платок

Утром я отправился по берегу ручья к океану. На нашем совете было решено, что я произведу разведку, а Мила и Юра тем временем соберут побольше кокосовых орехов. Мы вспомнили, что молоко кокосовых орехов очень питательно, а нападало их с пальм после шторма очень много. Крупные, твердые и тяжелые, покрытые жестковатой щетиной, они валялись всюду. Я то и дело натыкался на них, когда шел берегом ручья.

Юрка оказался прав: ручей действительно впадал в океан. И путь по ручью оказался куда удобней и короче, чем через лесные заросли. Вскоре я вышел к океану на песок, размытый ручьем. Здесь ручей был уже темным от ила и неспокойным, потому что смешивался с набегающими с океана волнами.

Запомнив получше место, я двинулся к видневшимся неподалеку прибрежным скалам.

Шторм начисто разметал пиратский корабль. Морские разбойники соорудили из разбитых досок подобие какого-то жилища. Черный флаг с черепом и скрещенными костями развевался над их станом.

Я подобрался как можно ближе к этому страшному логову и залег в камнях.

Рыжий Пес, Одноглазый и Кривая Нога ничком спали на песке. Пират с расплющенным ухом сидел на бочке и курил трубку.

Меня удивило, что они устроили свой лагерь так близко к океану. Но когда Рваное Ухо вынул из бочки затычку и наполнил свою фляжку, я понял, что их удержало здесь. Бочка с ромом! Она была слишком большой и тяжелой для того, чтобы переправить ее в глубь острова. Эта бочка притягивала их к себе, как магнит.

Я долго лежал неподвижно в канаве. Мягкий ветерок шевелил по временам мои волосы. Остро пахло водорослями. Океан мерно вздыхал в двухстах метрах от меня.

В конце концов меня разморило на солнце и начало клонить ко сну. Но в это время Рыжий Пес пошевелился и сел на песке. Солнце слепило ему глаза. Он прищурился, выплюнул попавший в рот песок и поерошил пальцами свои огненные бакенбарды.

Я слышал, как Рыжий Пес длинно, со свистом зевнул.

- Рваное Ухо! - окликнул он.

- Да, капитан, - лениво ответил пират на бочке.

- А где Кошачий Зуб?

- Полез на скалы, капитан. Мы никак не можем понять, куда делись ребята. Они провалились словно сквозь землю.

- Одноглазый, приведи Кошачьего Зуба, - приказал Рыжий Пес.

- Слушаю, капитан. - Одноглазый неохотно поднялся и скрылся за скалой.

Кривая Нога в это время проковылял к бочке и сделал большой глоток из фляжки Рваного Уха.

Рыжий Пес молча проследил за Кривой Ногой и потянулся к своей фляжке.

- Мне кажется, клянусь брюхом акулы, этот Кошачий Зуб что-то замышляет против меня, - заворчал он, делая глоток.

Рваное Ухо и Кривая Нога многозначительно переглянулись.

Рыжий Пес вдруг рывком поднялся и, тяжело ступая по песку, двинулся к бочке.

- Вы молчите? Может быть, вы все теперь в заговоре против своего капитана, тысяча чертей и одна ведьма? А?

Кривая Нога предусмотрительно перешел на другую сторону бочки.

- Мы так преданы тебе, Рыжий Пес!..

Я не знаю, чем кончился бы этот разговор, если бы в лагере не появились Одноглазый и Кошачий Зуб.

- Что делают дети. Кошачий Зуб? - спросил капитан, по-бычьи наклоняя голову, так что глаз его совсем не было видно за мохнатыми рыжими бровями.

Кошачий Зуб стянул с головы клеенчатую шляпу.

- Я не могу найти их, капитан. Я думаю, что во время шторма их смыло волной в океан.

- Врешь, негодяй! - закричал Рыжий Пес, вскидывая голову. - Ты, наверно, в заговоре с ними! Я еще не знаю, что ты замышляешь, но вижу по твоим подлым глазам, что дело нечисто! Разузнайте, куда скрылись ребята, и я уничтожу их! Клянусь брюхом акулы, я их сотру в порошок и пущу по ветру!

- Ты забыл кулаки юного джентльмена, Рыжий Пес? - негромко проговорил Кривая Нога.

- У меня тоже есть кулаки, тысяча чертей и одна ведьма! Может быть, кто-нибудь из вас забыл, как они пробивают черепа? А? Я могу вам напомнить это! - Рыжий Пес сжал кулаки и взметнул их над головой.

Пираты в страхе отодвинулись от своего капитана.

- Ха! - вырвалось у Одноглазого.

- Опусти кулаки. Рыжий Пес, - невесело улыбнулся Кошачий Зуб, - мы их хорошо помним...

Страшно сверкая глазами. Рыжий Пес походил перед бочкой туда и сюда и остановился перед Кошачьим Зубом.

- Что у тебя торчит из кармана?

Прежде чем Кошачий Зуб успел ответить, капитан сделал быстрое движение, и я увидел в его руке мой синий волшебный платок. В моей груди горячо заколотилось сердце. Так вот кто украл мой платок! Видно, недаром Кошачий Зуб говорил, что не может пройти мимо чужой вещи, чтобы не прикарманить ее.

В первую минуту у меня появилось желание вскочить и потребовать свою вещь.

Ведь пираты еще не знали, что я потерял силу. Но страх перед пиратами удержал меня.

- Мне нравится эта штука, Рыжий Пес! - зафыркал Кошачий Зуб, хватаясь за нож. - Это моя добыча!

Рыжий Пес неторопливо спрятал платок в свой карман.

- Теперь это моя добыча. Кошачий Зуб!

- Вот как?

Рыжий Пес и Кошачий Зуб сошлись лицом к лицу, глядя друг на друга с какой-то тупой яростью. Это продолжалось долго - минуту, а может быть, и две. Они стояли, держась за ножи, не мигая и чуть-чуть рыча, совсем по-звериному. Наконец Кошачий Зуб не выдержал и отошел в сторону.

Мне было очень неудобно лежать среди острых камней. Я сделал неосторожное движение, камни посыпались и застучали. Пираты сразу умолкли и насторожились.

Обливаясь холодным потом, несмотря на то что было очень жарко, я попятился ползком за скалу и бросился в чащу леса. Поминутно оглядываясь и спотыкаясь о корни и кокосовые орехи, я добрался по ручью до нашей пещеры и совсем обессиленный упал на траву.

Мила и Юрка жарили на вертеле куски мяса. Как настоящий охотник. Юрка освежевал лань. Серая шкурка сушилась на солнце.

- Если хочешь, можешь сегодня спать на этой шкуре, - сказал мне Юрка.

- Мила отказывается, потому что, видите ли, никак не может забыть глаз лани. Но мясо, представь себе, она попробовала и нашла очень вкусным. Ты чем-то взволнован, старина?

Я рассказал о пиратах.

- Дело дрянь, - озабоченно проговорил Юрка. - Раз ты выяснил, что они во что бы то ни стало хотят нас уничтожить, придется смотреть во все глаза!

Обед был такой вкусный, солнце светило так ласково и в лесу так весело пели птицы, что мы мало-помалу развеселились. Мила и Юрка, пока я был на разведке, собрали целую гору кокосовых орехов, и теперь мы перетаскивали их в пещеру. Во время работы Мила запела пионерскую песенку. Я и Юрка подпевали ей.

Работай, друг, И станет, друг, Легко на свете жить!

Враг в трудный час Не сломит нас, Коль будем мы дружить!

Наступила тревожная ночь. Мы долго не могли заснуть и тихонечко переговаривались, лежа в своих постелях. Наконец Мила и Юрка умолкли, а я еще долго ворочался на мягкой шкуре лани, прислушиваясь к далекому и грозному шуму океанского прибоя.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ, в которой пираты осаждают нашу пещеру

- Этого еще недоставало! - сказал утром Юрка, морщась и потирая ногу.

- Понимаете, я вчера где-то ушиб ее, и сейчас мне больно ступить. А надо бы сходить посмотреть, не попалось ли чего в наш силок.

- Оставайся дома, - предложила Мила, - все равно кому-нибудь надо сторожить пещеру. А мы с Бориком пойдем. Я знаю, где ты ставил силок.

Мы спустились, и Юрка из предосторожности поднял лестницу.

В силках билась птица с разноцветным хвостом. Мила тут же, в зарослях, ощипала ее, и мы отправились обратно. У меня нет слов, чтобы описать тот ужас, который охватил нас, когда мы услышали на поляне голоса пиратов.

Скрываясь в высокой траве, нам удалось добраться незамеченными до самой поляны.

Пираты сидели вокруг потухшего костра и жадно доедали остатки нашей лани.

- Хорошо, да мало, - проворчал Рыжий Пес, ковыряя в зубах щепкой.

Кошачий Зуб слегка подтолкнул капитана и глазами указал на пещеру:

- Я думаю, у них там есть большие запасы!

- Произвести обследование? - предложил Кривая Нога.

- Непременно! Загляни-ка туда. Кривая Нога.

- Туда не добраться без лестницы, - покачал головой Рваное Ухо.

Но Рыжий Пес приказал односложно:

- Петь!

Он сидел у костра и смотрел, как его подчиненные строят пирамиду.

Кривая Нога оказался на самом верху. Но когда его голова поравнялась с пещерой, оттуда вдруг высунулся Юрка и довольно крепко стукнул пирата палкой.

Это было так смешно, что я прикусил язык, чтобы не расхохотаться. Под крики и ругательства пиратов пирамида развалилась. А Юрка очень вежливо сказал:

- Прошу прощения. Кривая Нога. Кажется, я нечаянно задел вас?

Рыжий Пес замахнулся на Кошачьего Зуба.

- Дьявол! Ты же сказал мне, что дети на охоте! Кошачий Зуб шарахнулся в сторону и ответил почтительно:

- Я видел, как на охоту пошли белые дети, капитан...

Рыжий Пес нерешительно подергал свои бакенбарды, снял шляпу и поклонился Юрке.

- Добрый день, господин бой. Как ваше здоровье?

- А как вы думаете?

- Не знаю, клянусь брюхом акулы...

- Стерегу наш дом.

Рыжий Пес что-то соображал.

- От кого же, господин бой, надо сторожить дом на необитаемом острове?

- Будто вы не знаете...

- От кого же?

Юрка таинственно понизил голос:

- От диких зверей!

- Я не видел на острове ни одного четвероногого, кроме ланей.

- Зато я видел двуногих!

- Ай-я-я! - воскликнул Рыжий Пес, заражаясь игривым тоном Юрки. - Вы видели двуногих зверей?

- Да, именно двуногих, представьте себе!

- Вот как? И много их вы видели?

Юрка демонстративно пересчитал пиратов, указывая на них пальцем:

- Целых пять...

- Вот как? Пять зверей и три ребенка! Ну так они вас слопают.

- Подавятся! - подмигнул чернолицый Юрка Рыжему Псу.

- У зверей острые зубы, господин бой!

Кошачий Зуб прибавил мурлыкающим голосом:

- А у вас такие нежные косточки!

- Ничего! - бодро ответил Юрка. - У нас есть такие приспособления, которыми мы выбиваем слишком острые зубы!

- Ха! - рявкнул Одноглазый.

- Вы там один, господин бой? - спросил Рыжий Пес.

- Нет, с приятелем...

Рыжий Пес метнул на Кошачьего Зуба бешеный взгляд. Кошачий Зуб безмолвно пожал плечами. Честно говоря, мы с Милой тоже не сразу поняли, какого приятеля Юрка имеет в виду.

- Кто же этот приятель, господин бой? Он или она?

- Она...

- Можно на нее взглянуть?

- Да, конечно, можно! - и Юрка показал пиратам большую палку.

- Хороша приятельница! - кашлянул Кривая Нога, потирая ушибленное место.

Пираты окружили своего главаря и о чем-то пошептались.

- Скажите, господин бой, вы любите деньги? - внезапно спросил Рыжий Пес.

Вопрос был таким неожиданным, что Юрка не сразу сообразил, что ответить.

- Как вам сказать...

- Давайте будем откровенны, господин бой, как джентльмен с джентльменом.

- Вообще я не против денег.

Рыжий Пес торжествующе взглянул на пиратов.

- Так я и думал. Хотите получить много денег, господин бой?

- Сколько? - бодро спросил Юрка.

- Ровно столько, сколько влезет в ваши карманы! И, клянусь брюхом акулы, чистым золотом!

- Интересно, почему вам так захотелось подарить мне золото?

Красная физиономия Рыжего Пса расплылась в улыбке:

- А мы добрые люди, господин бой!

- О, я знаю! - тут Юрка не выдержал и рассмеялся, показав белые зубы.

- А что же я должен сделать, чтобы получить золото?

- Выполнить одно пустячное поручение, господин бой... И заметьте, что это вам ничего не будет стоить, - быстро говорил Рыжий Пес. - Когда молодой белый джентльмен будет есть, посыпьте его пищу порошком...

Рыжий Пес порылся в кармане и что-то показал Юрке.

- А, понимаю! - заговорщицки воскликнул Юрка. - Я должен его отравить?

- Совершенно правильно, господин бой! Я всегда любил догадливых мальчиков!

Обрадованный Рыжий Пес оседлал одного из пиратов и протянул руку Юрке, который бесстрашно высовывался из пещеры.

- Значит, по рукам, господин бой?

- Нет, по голове! - задорно крикнул Юрка и сразу с размаху ударил палкой по клеенчатой шляпе. Рыжий Пес взвыл и свалился на землю.

- Тысяча чертей и одна ведьма! Ты мне еще попадешься, чернокожий!

- У нас предателей не бывает, Рыжий Пес! - скрестив руки, наставительно говорил Юрка.

Рыжий Пес топал у костра ногами.

- Жаль, что у нас нет пороха, не то я по кусочкам разнес бы вас всех по этому острову!

Должно быть, я слишком неосторожно высунул из травы голову, потому что кто-то из пиратов в страхе закричал:

- Белый джентльмен!

Пиратов словно сдуло с поляны. С минуту мы слышали удаляющий треск и шуршание веток.

Посмеиваясь, мы собрались у костра и зажарили птицу. Я совсем расхрабрился.

- Вы видите, они меня по-прежнему боятся! Сегодня же я пойду к ним и потребую свой платок.

- Тише!

Мила испуганно дернула меня за рукав. Я оглянулся. Из-за дерева высовывалась улыбающаяся физиономия Рыжего Пса.

- Добрый вечер, сэр, - пролепетал он снова хриплым басом и, не переставая кланяться, сделал несколько шагов к костру. - Не пожертвуете ли бедному морскому волку хотя бы небольшой кусочек вашей ароматной дичи?

Моя храбрость моментально улетучилась.

- Зачем вы пришли сюда. Рыжий Пес? - Дрогнувшим голосом спросил я.

- Запах, сэр... Райский запах от вашего костра бродит по всему острову и бьет в нос, будто ваши кулаки. Ведь мы голодны, как бездомные собаки, сэр:

пьем один ром! Мои парни боятся идти к вам, но я подумал, что у белого джентльмена доброе сердце и он не обидит несчастного Рыжего Пса...

- На острове много дичи, сказала Мила. - Вы можете сами себя накормить.

- Мы привыкли есть чужое, миледи, - вздохнул Рыжий Пес. - Ой, как мне хочется есть!

Сердобольная Мила зашептала мне и Юрке:

- Может быть, дать ему кусочек?

Я не ответил Миле, потому что вдруг увидел, что на шее Рыжего Пса повязан мой синий волшебный платок! Мое сердце заколотилось, к лицу прилила кровь, и, забыв о всякой предосторожности, я подскочил к пиратскому капитану.

- Рыжий Пес! - закричал я гневно. - Вы вор!

- Конечно, сэр, - ответил он, испуганно пятясь. - Даже больше, сэр:

бандит!..

- Отдайте мне платок!

- Разве это ваш платок, сэр?

- Да, мой.

Я рывком протянул руку к платку. Рыжий Пес отшатнулся и инстинктивно схватил меня за руку. Суставы моей кисти захрустели. Я рванулся, но было уже поздно...

- Что? - как бык заревел Рыжий Пес. - Ха-хаха! Юный джентльмен, кажется, потерял силу? Хаха-ха! Теперь мы посчитаемся с тобой, мальчишка!

- Пустите меня, - кряхтел я, еле ворочая языком от страха и боли. - Пустите!..

Тут Юрка и Мила, мои добрые, славные друзья, как вихрь налетели на пирата. В руках они держали большие палки.

- Мы тебе покажем, морская медуза! - кричал разъяренный Юрка.

- Брюхо акулы! - вторила ему Мила. - Старая ведьма!

Палки мелькали в воздухе и с таким треском обрушивались на Рыжего Пса, что где-то в лесу даже послышалось эхо от их ударов.

Капитан отпустил меня и, закрывая голову руками и страшно сопя, бросился наутек. Я быстро сказал товарищам:

- Скорей наверх, ребята! Сейчас они вернутся! Плохо наше дело...

Теперь они знают, что я потерял силу...

Мы поднялись в пещеру и втащили за собой лестницу.

Пираты долго не являлись. По-видимому, они удрали далеко, оставив своего капитана. Мы беспрерывно высовывали из пещеры головы, напряженно прислушиваясь к шелесту деревьев и далекому рокоту прибоя.

Наверно, у меня был очень жалкий вид, потому, что Мила участливо спросила:

- Тебе страшно?

- Страшновато... - сознался я. - А что?

- Так просто... Борик, ты не волнуйся, все будет хорошо.

- Да я...

- Видишь, Рыжего Пса мы одолели без всякого волшебства.

- Это верно, но...

- Что "но"? - ободряюще говорила Мила. - И жилище без всякого волшебства себе устроили.

- Я ведь не спорю...

- И еды у нас достаточно.

- И знаете, ребята, - взглянул я на лица своих товарищей, - ведь это тоже похоже на волшебство... На острове восемь человек...

- Три человека и пять животных, - поправил меня Юрка.

- Пусть так, - подумав, согласился я. - Трое ребят и пятеро сильных зверей. И эти звери ничего не могут с нами сделать. Разве это не похоже на волшебство?

Мила чуть-чуть улыбнулась:

- А ты прав, у нас есть один добрый волшебник...

- Кто же это?

Она не успела ответить, потому что кусты в отдалении затрещали и на поляну выскользнули пираты. Рыжий Пес рычал, восторженно потрясая руками.

- Он стал слабым, как мокрица! Я мог бы свить из него веревку! Мы быстро выкурим их из этого гнезда!

- Ха! - громыхнул Одноглазый. - Жареная птица!

- Молчать! - ткнул его кулаком капитан. - Сперва добудьте мне этого мальчишку!

Пираты попытались добраться до нашей пещеры, становясь друг другу на плечи. Но догадливый Юрка метнул в них кокосовый орех, и Кошачий Зуб со стоном полетел на землю.

Мы обрушили на пиратов целый град кокосовых орехов. Тяжелые, как бомбы, они сбивали разбойников с ног. Бессильно ругаясь и проклиная нас, разбойники отползали по траве в сторону.

- Не лезьте, куда вас не просят! - крикнула Мила, стараясь попасть орехом в Рыжего Пса.

- Это вам не поможет, миледи! - ответил он, уклоняясь от удара. - Мы расположимся здесь лагерем и возьмем вас измором. Хотите условие?

- Какое условие?

- Выдайте мне юного джентльмена, и мы оставим вас в покое!

- Никогда! - в один голос крикнула Мила и Юрка.

- Прекрасно, тысяча чертей и одна ведьма! Эй! Тащите сюда бочонок с ромом! Будем пировать здесь, на страх птенцам. Рано или поздно они выпадут из своего гнездышка!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ, в которой раскрывается секрет узелка

Осада была долгой и утомительной... Каким-то образом пиратам удалось доставить на поляну тяжелую бочку с ромом. Вероятно, в ней сильно поубавилось содержимое.

Они пили, пели и даже плясали. Только на вторые сутки четверо из них свалились и заснули. Но Рыжий Пес все еще бодрствовал. Покачиваясь, он бродил по поляне и пьяно бормотал:

- Кошачий Зуб, налей еще... Спишь? Спи, Кошачий Зуб! Вы все спите?

Один я держусь на ногах... Рыжего Пса не так-то легко свалить, клянусь брюхом акулы! - Он отхлебнул из фляжки и погрозил мне кулаком. - Я сделаю из тебя медузу!

Ветер раздувал его рыжие волосы. Он потоптался на одном месте и пропел заплетающимся языком:

Нужно лишь пиратом быть, Обмануть, украсть, убить, Ой - ха - ха!..

Он хотел потанцевать, но, зацепив одной ногой за другую, упал в траву.

- Все спят, тысяча чертей и одна ведьма! - невнятно бормотал он, беспомощно, барахтаясь в траве. - Один я... держусь на ногах!

Через несколько секунд мы услышали его зычный храп.

Мила вдруг сбросила из пещеры лестницу. Прежде чем я успел сообразить, что она собирается сделать, мы с Юркой увидели ее уже внизу на поляне. Мы отчаянно махали ей руками.

- Вернись! Что ты делаешь! Ты погибнешь!.. Она приложила палец к губам.

- Тише... Я за твоим платком, Борик...

Затаив дыхание, я видел, как она наклонилась над Рыжим Псом. Он заворочался и зачмокал губами. Мне показалось, что она заколебалась на несколько секунд, но вдруг решительно сдернула платок с шеи пиратского главаря.

Кто бы мог думать, что в этой девочке столько смелости! Через минуту, слегка задыхаясь, она поднялась в пещеру.

- Они завязали на платке какой-то узелок... Такой крепкий! Придется зубами...

- Не развязывай! - закричал я. - Не смей! В этом узелке главное волшебство!

- Ой! А я уже развязала!..

Вокруг нас вдруг потемнело.

- Что ты наделала. Мила!

Я выхватил из ее рук платок и безнадежно сел на шкуру лани. Наступила полная тишина. Что-то загремело и заскрежетало. Красные, желтые, синие, зеленые огни вихрем закружились вокруг меня. Я зажмурился, но как раз в это время все смолкло. Мне было так страшно, что я долго не решался открыть глаза.

- Ребята, - тихонько позвал я.

Мне никто не ответил.

Я чуть-чуть приоткрыл один глаз и сквозь ресницы увидел белую скатерть и настольную лампочку.

Я попал домой! Какое это было счастье! Я перенесся с острова прямо на диван в столовой.

- Миленькая ты наша столовая! - зачарованно шептал я, озираясь. - Миленький ты мой диванчик!

Настольная лампа тускло освещала комнату. Мне показалось, что в темном углу кто-то стоит.

- Мила, Юрка! - окликнул я. - Это вы?

Из мрака вышли... кто бы вы думали? Пираты! Пять звероподобных людей подходили ко мне, сняв шляпы и противно улыбаясь.

- Здравствуйте, сэр! - прохрипел Рыжий Пес. - Зачем вы бежали с острова?

- Уходите... - стучал я зубами не в силах закричать.

- Не будем больше ссориться, сэр. Мы уже так привыкли к вам, и без вас нам сделалось очень грустно.

Они окружили меня, и я почувствовал душный запах рома.

- Уходите! - сжимался я на диване. - Что вам от меня нужно?

- Мы хотим, сэр, чтобы вы поняли, что такие люди, как мы...

- Бездельники и тунеядцы! - перебил я. - Я это давно понял.

- Ха! - рявкнул Одноглазый.

- А ведь мы вас так полюбили, сэр! - продолжал Рыжий Пес. - Я даже решил уступить вам добровольно место капитана!

- Пропадите вы пропадом! Как вы сюда попали?

- Это легко объяснить, сэр. Ведь вы сами вызвали нас из старой книжки, которую читали...

- Уходите опять в книжку!

- Нет, сэр, промурлыкал Кошачий Зуб, топорща усы. - Теперь мы не расстанемся с вами. Куда вы, туда и мы. Вы наш волшебник!

- Никакой я не волшебник! - воскликнул я. - Теперь я знаю, что самый великий волшебник на свете - это труд...

- Ха!

- Убирайтесь вон! - завопил я. - Мама, мама!

- Не зовите маму, сэр, - покачал головой Кошачий Зуб, старательно пожевывая табак, - это бесполезно.

Я замахал волшебным платком. Но платок больше не действовал: ведь Мила развязала узелок!

- Мы больше вас не отпустим, сэр! Вы - наш! - говорил Рыжий Пес.

- Наш! - зарычали пираты, протягивая ко мне руки.

Я в ужасе зарылся лицом в подушку и вдруг почувствовал легкое прикосновение чьей-то руки к плечу. Так осторожно и ласково прикасаться ко мне мог только один человек на свете...

- Мама! - закричал я. - Мамочка, милая!.. Как я обнимал и целовал ее! Она очень растрогалась и даже сделала вид, будто не замечает, что я в ботинках лежу на диване.

- Мама, а где... - я хотел сказать "пираты", но почему-то так и не выговорил этого слова.

- Ты хотел спросить, где Юра и Мила?

- Да...

- Они только что звонили по телефону. Это очень странно. Они оба чувствуют себя плохо и не придут сегодня. - Она легонько сжала мою голову своими теплыми ладонями. - Ты выглядишь тоже совсем больной милый...

- Нет, я здоров, мамочка...

Я случайно взглянул на синий платок, который все еще держал в руке, и вздрогнул.

- Мама, ты говорила, что главное волшебство этого платка заключалось в узелке.

Она улыбнулась:

- Да, у бабушки в старости была плохая память, и чтобы не забыть чего-нибудь, она завязывала на платке узелок.

- Ну?

- Поэтому она ничего не забывала и в конце концов стала называть свой платок волшебным.

- И все?

- Все...

- Но кто же тогда развязал узелок на платке?

- Наверно, ты сам, - сказала мама, поглаживая меня по голове. - А ты снова завяжи его, чтобы никогда не забывать...

- Чего?

- Ну, например, того, что нужно помогать своей маме. Вот тогда этот платок и для тебя станет волшебным!

Ночью я спал плохо, бредил и вскакивал с постели. Но, знаете, что самое удивительное? Утром я узнал, что милиция задержала в нашем городе пять жуликов. Говорят, что один из них был совершенно рыжий, другой прихрамывал на одну ногу, а третий носил на лице черную повязку. Человек, который рассказывал мне об этом, не запомнил, как выглядели еще два задержанных.

Может быть, эти жулики никогда не были пиратами, но с моего сердца свалилась тяжесть, и в следующую ночь я спал совершенно спокойно...