Чистые птицы
Больше всего Ёжик любил эти первые по-настоящему весенние дни! Уже ни одного островка снега не осталось в лесу, в небе по ночам громыхал гром, и, хотя молнии не было видно, до самого утра шумел настоящий проливной дождь.
«Лес умывается! - думал Ёжик. - Умываются ёлки, пеньки и опушки. А птицы летят теперь с юга, и им тоже моет дождь пёрышки!»
И по утрам он выходил на крыльцо и ждал чистых, вымытых птиц.
- Ещё не прилетели! - говорила Белка.
- Кар-р-р! Им тр-р-рудно в пути! - картавила Ворона.
А Ёжик нюхал воздух и говорил:
- Всё равно пахнет чистыми птицами!
И Дятел тогда принимался на самой верхушке сосны чистить себе пёрышки.
«Я тоже должен быть чистым! - думал он. - А то они прилетят и скажут: что же ты такой пыльный, Дятел?»
Заяц сидел под кустом и мыл себе уши.
- Возьми еловую шишку! - крикнул Ёжик. - Еловой шишкой лучше отмывается!
- А чем вы посоветуете почистить мне рога? - спросил, выйдя на опушку перед Ёжикиным домиком, Лось.
- Песком, - сказал Ёжик. - Нет лучше, чем чистить рога песком. И Лось пошёл к берегу реки, лёг у самой воды и попросил Лиса, который вылавливал на быстрине блох, почистить ему рога.
- А то неудобно, - пробормотал Лось, - прилетят птицы, а у меня - рога грязные...
- Сейчас! - сказал Лис.
Он был хитрый и знал, как надо чиститься. Он сидел по самую шею в ледяной воде и держал в поднятой лапе пучок прошлогодней травы. Блохи замёрзли в воде и теперь сползались по лапе к этому пучку. А когда сползлись все. Лис бросил прошлогоднюю траву в воду, и её унесло течением.
- Вот и все? - сказал Лис, вылезая на берег. - Где ваши рога? Лось склонил рога, и Лис принялся начищать их песком.
- Чтобы блестели? - спросил он.
- Нет, - сказал Ёжик. - Блестящие рога - некрасиво. Они должны быть... туманные.
- То есть чтобы не блестели? - уточнил Лис.
- Чтобы не блестели, - сказал Ёжик.
И Лось даже отфыркивался, - так ему было хорошо и приятно.
А Дятел уже совсем вычистил пёрышки и был теперь чистый и молодой.
Заяц отмыл уши и мыл хвостик.
А Ёжик уже давно протёр тряпочкой каждую иголку и был такой чистый, что даже самая чистая птица не смогла бы ему сказать, что она чище его!