Рожденный ползать
Червяк Марсель с детства был не такой, как остальные, чем здорово раздражал окружающих. Они жили в прекраснейшем месте на земле - в винограднике у самого подножия французских Альп, и до рождения Марселя все, ровным счётом все червяки, были счастливы.
И только Марсель проявлял недовольство, когда дважды в неделю виноградник опрыскивали удушающими химикатами.
- Давайте найдём лучшее место для жизни! - предлагал Марсель. - Отправимся туда, где нас не будут травить.
Но остальные червяки только посмеивались над ним.
- Надо же, нашёлся умник! - ухмылялся один.
- Так бы все и уходили, кто куда хочет! - вторил другой.
- Но что в этом плохого? - не понимал Марсель.
- А то, что здесь жили наши деды и прадеды, и мы здесь останемся жить, даже если умрём! - придерживаясь непонятной для Марселя логики, объясняли червяки.
И фразой «Да везде так живут!» заканчивали обсуждение.
Между тем, здоровье, особенно у молодняка, постепенно ухудшалось, и к подростковому возрасту кто-то косил на один глаз, кто-то - на оба, а большинство прихрамывали на нижние щетинки. Но всё равно о другой жизни червяки не мечтали и были счастливы.
«А хорошо бы всё-таки разведать, как в других местах жизнь устроена», - замыслил Марсель, но никак не мог придумать, как это осуществить. Дело в том, что дорога ползком занимала очень много времени. Один раз его послали на другой конец виноградника, так он неделю полз туда и неделю обратно.
Думал-думал червяк, и наконец его озарило.
На следующий день он встал засветло и упорно пополз на верхушку лозы. Добравшись до кончика ветки, Марсель приготовился к осмотру территории за виноградником, но ничего, кроме спелых гроздьев, так и не увидел.
Мимо пролетала деловая пчела.
- Скажите, пожалуйста, что там, за виноградником? - что есть силы прокричал Марсель, чтобы пчела его услышала.
- Сам взлети и узнаешь, - надменно прожужжала пчела, считая ниже своего достоинства вести беседу с червяком.
- А ведь и правда, - обрадовался червяк, - с высоты-то я весь мир могу увидеть!
Отцепившись от ветки, Марсель зажмурился и приготовился парить. Но не успев даже вскрикнуть, больно шмякнулся о землю.
«Видимо, нужна практика», - небезосновательно рассудил червяк. Выдержка и упорство были единственными добродетелями, из-за которых Марселя до сих пор терпели собратья, но сейчас именно они сослужили червяку дурную службу. Раз за разом повторял он болезненные попытки взлететь и после очередного пике растянулся на земле не в силах пошевелиться.
- Ну что за остолоп?! - возмущались сородичи, волоча ободранное тельце Марселя к его дому.
- И чего ему неймётся! - не понимали остальные.
- Запомни, глупый: «Рождённый ползать летать не может!» - проворчала вслед бабуля О’Хара.
Бабуля О’Хара считалась самой умной на винограднике. Во-первых, потому что была очень старой, а во-вторых, потому что она единственная родилась не здесь, а ещё ребёнком прибыла откуда-то из-за океана. И хоть об океане червяки имели весьма расплывчатое представление, звучало это так таинственно и авторитетно, что поневоле заставляло уважать бабулю. Время от времени бабуля подтверждала свой негласный титул, удивляя остальных к месту подобранным мудрёным изречением.
Так и сейчас, из всего потока недоброжелательных слов в свой адрес Марселя заинтересовала лишь эта загадочная фраза бабули О’Хара.
Как только червяку полегчало, он тут же приполз к старушке.
- Бабуля О’Хара, а что значит «рождённый ползать летать не может»? - понизив голос до благоговейного шёпота, повторил червяк её слова.
- Ну, это значит, если рождён червяком, значит, и жить должен по-червячьи, ползать себе по земле и не думать ни о каких полётах. Всё равно никогда не взлетишь!
- А если очень хочется увидеть, как в других местах живут, что тогда делать? - удивлённо поинтересовался Марсель.
- Зачем, объясни мне! - рассердилась бабуля и неожиданно для себя изрекла ещё одну мудрость, жалея, что никто из червяков её больше не слышал. - «Хорошо там, где нас нет!»
Марселю стало ещё непонятнее, и на этом он окончательно утратил энтузиазм к поиску лучшей жизни. Решив больше не расстраивать бабулю своим невежеством, он поспешил откланяться. Понурив голову, червяк побрёл к себе в домик и целый день оттуда не выходил.
***
Спустя время Марсель примкнул к сородичам. Он стал таким, как другие, и вёл привычную червячью жизнь, копаясь в винограднике. Но один случай изменил всё.
Как-то раз Марсель по обыкновению решил зайти в гости к знакомой гусенице Пенелопе. Заглянув под листок виноградной лозы, он сильно удивился, застав подругу за крайне необычным занятием.
Пенелопа с волнением обматывала себя чем-то похожим на тонкую паутину.
- Чего тебе, Марсель? - недоброжелательно спросила гусеница. - Не видишь, я жутко занята.
- А что ты делаешь? - недоумевал червяк, таращась на подругу.
- К вечеру я должна сплести себе кокон, чтобы стать куколкой, - озадаченно протараторила Пенелопа, пытаясь правильно уложить шёлковые нити на своём мохнатом зелёном тельце. Но некоторые нити прилипали не так, как нужно, что очень огорчало гусеницу.
- А зачем? Ты и так красивая! - всё ещё не понимал Марсель.
- Ты что, не знаешь? Мы рождаемся гусеницами, а потом, когда приходит время, превращаемся в прекрасных бабочек! - при слове «бабочек» личико гусеницы озарилось блаженной улыбкой, и она на миг замерла, восторженно прижав к груди одну из пар ручек.
- И ты сможешь летать? - не верил своим ушам червяк.
- Ну конечно! - опомнилась гусеница и быстро продолжила своё занятие. - Только для этого мне до темноты нужно сплести себе кокон!
- А как же «рождённый ползать летать не может»..? - изумлённо бормотал Марсель, чувствуя, как рушится червячье мировоззрение.
Тем временем Пенелопа окончательно запуталась в своих нитях.
- Потом поговорим. Я прилечу к тебе, - наспех пообещала она и выставила друга.
Марсель полз по винограднику, взирая перед собой невидящими глазами.
- Как же так? Выходит, кто-то, рождённый ползать, может летать, а кто-то - нет? - билось в его распухшей от размышлений голове. - Какая чудовищная несправедливость!
От чувств Марсель даже потерял бдительность, и его дважды едва не раздавили чьи-то огромные резиновые сапоги.
- Почему гусеницы в итоге могут летать, а червяки - нет? - донимал Марсель всех мало-мальски образованных знакомых.
Знакомые тоже на время озадачивались интересным вопросом и предлагали свою интерпретацию этой несправедливости. Но каждая последующая версия была нелепее предыдущей и не выдерживала критики поднаторевшего в этом вопросе Марселя.
Устав от надоедливого малого, червяки отправили его за ответом к бабуле О’Хара.
- Уж она точно должна знать, - заверили они Марселя.
Червяк нехотя поплёлся к старушке. «Наверняка, опять запутает», - с опаской думал Марсель, но поклялся во что бы то ни стало добиться от бабули понятного ответа.
***
Бабуля О’Хара пребывала в скверном расположении духа. Близились холода, а её бестолковые помощники ещё не закончили с рытьём углубления для зимовки.
- А ведь ещё утеплять надо! И все отверстия законопатить! - сварливо поторапливала она измученных работников.
Марсель понял, что пришёл не вовремя и хотел незаметно смыться.
- А ты что там топчешься на пороге? - испытующе буравя Марселя маленькими глазками, строго спросила она.
- Я... я... это... - не зная, как начать, лепетал червяк.
- Опять про полёты пришёл спросить? - догадалась бабуля.
Червяк кивнул.
- Ну что ещё тебе непонятно? - словно засучив рукава, приготовилась парировать старушка.
- Бабуля О’Хара, вот ты сказала, что рождённый ползать летать не может. А почему тогда ползающие как мы гусеницы вдруг превращаются в бабочек и могут летать? - выпалил Марсель.
Старушка открыла было рот, но, к своему изумлению, впервые в жизни не нашлась, что ответить. Такого поворота темы она не ожидала. Бабуля сникла.
- Почему мы-то взлететь не можем?! - не унимался Марсель, желая уточнить свой вопрос.
Но уточнять было ни к чему. Бабуля была сообразительная и сразу поняла, что на этот вопрос она ответа не знает. Ей почему-то стало стыдно, и она немного покраснела.
- Может, червяки просто не знают, как это делать? - добавил молодой червяк, не догадываясь о затруднении бабули.
Бабуля забыла об утеплении жилища. Сейчас она думала только об одном - как сохранить титул самой умной на винограднике. Ведь все наверняка узнают, что ей нечего было ответить на такой житейский вопрос.
- Про другие виды животных я отвечать не уполномочена, - неубедительно выкрутилась бабуля.
- А кто уполномочен? - занудно донимал её червяк.
- Далай-лама, - буркнула бабуля первое, что пришло ей в голову.
И пока Марсель соображал, что означает её ответ, быстренько ретировалась в нижние помещения дома, якобы отдавая срочные распоряжения нерадивым мастерам.
Но на беду бабули О’Хара выдержка и упорство Марселя сейчас пришлись как нельзя кстати. Он терпеливо дожидался её наверху для продолжения разговора.
В конце концов бабуле всё же пришлось напрячь свою память и рассказать Марселю всё, что она когда-либо знала о Далай-ламе. А именно, что он самый мудрый человек на земле и найти его можно на самой высокой горе в мире.
Довольный результатом беседы Марсель покинул старушку. Но чем больше червяк размышлял над услышанным, тем больше сомневался в исполнимости плана встречи с мудрецом. «Мне трудно даже до края виноградника доползти, как же я доберусь до самой высокой горы в мире?» - терзался червяк, объективно оценивая свои возможности.
«Эх, я же самого главного не спросил - что такое гора, и где она находится? - спохватился Марсель, но было уже поздно. Бабуля О’Хара сказалась больной и никого, кроме работников, в дом не пускала.
***
Марсель пребывал в отчаянии. Днями и ночами он размышлял об услышанном. И само провидение указало ему путь.
В одно хмурое утро Марсель не успел спрятаться от сильного дождя, и ливневые потоки вынесли его за пределы виноградника. Когда дождь кончился, Марсель понял, что оказался у дома хозяина винодельни. Червяк решил воспользоваться случаем и хорошенько осмотреться на новой территории.
Из дома доносились громкие крики, и Марсель рискнул подползти к стеклянной входной двери. Червяк прилип к стеклу и выпучил глаза, чтобы лучше разобраться в происходящем.
Насколько он понял, дочь хозяина Изабель решила покинуть родительский дом в поисках приключений.
- И что я видела в жизни, кроме вашего виноградника?! - возмущённо кричала дородная девица, укладывая в сумку походный провиант.
«А ведь она дело говорит», - думал Марсель и даже понимающе кивнул головой, больно стукнувшись лбом о стекло.
- Вот Жюли уже объездила весь мир, а я даже по ту сторону наших гор не была! - продолжала голосить Изабель.
Услышав вожделенные слова про горы, Марсель чуть не подпрыгнул от радости и уже не вслушивался в дальнейший разговор.
- Вот повезло так повезло! Значит, она собирается на гору, и мне с ней по пути, - повторял Марсель, не веря своей удаче.
Впервые в жизни он нашёл соратника по убеждениям и, больше того, попутчика для выполнения своего замысла!
При первой возможности червяк пробрался в дом и поспешил залезть в сумку своей союзницы. И как раз вовремя - за девицей заехал парень по имени Джордж и под несмолкаемую ругань родителей увёз её из отчего дома.
Марсель был счастлив. На грохочущем драндулете со скоростью света он мчался к своей мечте - навстречу мудрому Далай-ламе!
Ради этого Марсель стойко терпел всё: и мотание из стороны в сторону на крутых поворотах, и подступающую к горлу тошноту от резких скачков машины по ухабам и расщелинам.
Но к несчастью, реальность не оправдала его ожиданий.
После изнурительного пути машина остановилась возле небольшого домишки, в котором непостижимым образом умещалась целая куча людей. Весь остаток дня они только и делали, что болтали о сущей безделице и гоготали под музыку как полоумные. Изабель тоже оказалась ветреной особой, потому что о горах она больше не сказала ни слова.
Червяк психанул и решил самостоятельно оправиться на поиски Далай-ламы. Когда стемнело, он покинул своё убежище, прихватив из сумки немного съестного в качестве компенсации за ложные надежды.
Снаружи оказалось холодно и недружелюбно. Вокруг была каменистая почва, и Марсель пожалел, что выполз из дома. Он чудом нашёл тёплое место для ночёвки под капотом машины. Но стоило червяку забыться сном, как его разбудил резкий звук. Он и глазом не успел моргнуть, как очутился на колесе.
С каждым вращением колеса червяк впечатывался в резину всё больше и больше. Вскоре одна половина его отвалилась и осталась лежать на дороге.
К счастью, машина отдавила лишь нижнюю часть туловища, и раздавленный горем Марсель месяц отлёживался под каким-то камнем, отращивая себе новую часть тельца.
***
Наступила осень, и по ночам стало совсем холодно. Марсель ругал себя за легкомыслие и несбыточные планы. Теперь он хотел только одного - вернуться домой. «И не такой уж противный запах у этих химикатов! Все терпели, и мне нужно было терпеть! Зато был бы в кругу знакомых, в родном доме...» - с ностальгией думал червяк и горько плакал.
За время болезни он заметно похудел и осунулся. Еды было достать неоткуда, и как только Марсель смог перемещаться, он пробрался в одиноко стоящую хижину.
В ней был лишь один человек - рослый мужчина с обветренным лицом, без конца что-то мастеривший и укладывающий в большой рюкзак.
Подобравшись ближе, Марсель почуял оттуда запах еды и, забыв о предосторожности, нырнул в рюкзак. Вдоволь наевшись всякой всячины, червяк нацелился было выбраться наружу, но не успел - рюкзак уже был на плечах загорелого мужчины.
Потеряв счёт времени и надежду на спасение, Марсель двигался в неизвестном направлении, удивляясь, что до сих пор жив.
***
А жизнь шла своим чередом. Червяк перемещался вместе с новым знакомым и даже во время его остановок не выползал на поверхность из своего тёплого укрытия.
«Надо же, оказывается, ко всему можно привыкнуть!» - удивлялся Марсель, распределяя оставшуюся еду на небольшие кучки в соответствии со временем приёма пищи.
Червяк вполне освоился и даже хорошо ориентировался на новой жилплощади. В рюкзаке оказалось множество предметов, о предназначении которых он даже не догадывался. Часами он с интересом осматривал вверенные ему вещи и как мог заботился об их чистоте и сохранности.
Но жизнь - интересная штука. Как только Марсель свыкся с обстоятельствами, произошло неизбежное.
Это случилось в один из обычных дней. Червяк понял, что мужчина остановился и снял рюкзак. У Марселя защемило сердце. То ли по движениям человека, то ли ещё по чему Марсель почувствовал, что это очень важная остановка.
Время тянулось медленно. Марсель долго не отваживался пошевелиться, но торжественная тишина, стоявшая вокруг, заставила червяка высунуться наружу. По случайному совпадению человека тоже что-то заставило в этот момент обратиться к рюкзаку.
И они оба застыли в неестественных позах: человек, выпучив глаза, с протянутой к рюкзаку рукой, и червяк, наполовину торчащий из отверстия рядом с бегунком молнии.
- Э... э... э... прошу прощения, месье, - первым нарушил затянувшееся молчание Марсель, чувствуя себя ответственным за создавшуюся обстановку. - Вы не подскажите, как пройти к Далай-ламе?
Видимо, загорелый месье действительно повидал многое, потому что, сглотнув, как ни в чём ни бывало поддержал беседу с червяком, от волнения тоже обращаясь к нему на «вы».
- Я не знаю, - ответил мужчина, но увидев, как червяк расстроился, тут же спросил, - а зачем он вам?
- Я хотел спросить у него, как мне научиться летать, - грустно ответил Марсель, не надеясь на ответ.
- Интересно, а почему вы хотите летать? - продолжил бесполезный разговор человек.
Марсель тяжело вздохнул. Он уже и сам не знал, чего хотел и почему. Но ответил привычной фразой, которую так часто повторял во сне и наяву.
- Я бы хотел подняться высоко над землей, посмотреть оттуда на мир, чтобы выбрать лучшее место для жизни, - едва сдерживая слёзы, горько пробормотал он.
- Ну, выше подняться уже невозможно, - с улыбкой сказал месье и, видя непонимание в глазах Марселя, пояснил, - мы сейчас на вершине горы Монблан - самом высоком месте на всём континенте.
С этими словами человек бережно перенёс рюкзак с червяком к самому краю горы.
Марсель смотрел во все глаза и не мог поверить тому, что видел. Под ним важно проплывали облака, далеко внизу заходило солнце. Повсюду серебрились снежные шапки окрестных гор. Стояла величественная тишина, и вокруг не было ни одной живой души.
Марсель был на самой вершине мира. От волнения червяк часто-часто заморгал и вдруг разревелся. Человек тоже прослезился. Он понимал состояние червяка, вспоминая свои чувства при первом восхождении на Монблан.
Червяк продолжал вглядываться в окрестности гор. По другую их сторону он разглядел цветущую долину с пасущимися на ней коровами, козами и лошадьми.
- Я знаю, где хотел бы жить, - торжественно произнёс Марсель, смотря в сторону долины.
- Удивительное совпадение, - ответил человек. - Мой маршрут как раз предполагал спуск на итальянскую сторону.
- Италия, - с трепетом протянул червяк.
Он знал, что это не совпадение. Как теперь знал и то, что если чего-то искренне хочешь, то обязательно к этому придёшь. Может быть, не сразу, но когда-нибудь - это точно!
***
Червяк Марсель считался самым умным в долине. Во-первых, потому что был очень рассудительным, а во-вторых, потому что он единственный родился не здесь, а ещё в юности прибыл откуда-то из-за гор. И хоть о горах червяки имели весьма расплывчатое представление, звучало это так таинственно и авторитетно, что поневоле заставляло уважать Марселя. И Марсель подтверждал свой негласный титул, удивляя червяков своевременным молчанием и побуждая их к поиску собственных ответов на важные вопросы.