Заячья губа
Жил-был медведь, и было много у него медвежат. Медведь один - дела по горло:
встанешь утром, иди по дрова, за детьми некому и присмотреть. И раздумался медведь: неладно так - без присмотра медвежата; мало ли грех какой, и подерутся, и наброжий зверь обидит, - обязательно надо глаз.
Насушил медведь мешок сухарей, взвалил мешок на плечи и пошел в путь-дорогу:
отыщет он человека - человек и будет его медвежатам за няньку.
Навстречу медведю ворон.
- А! Медведь! куда пошел?
- Ищу человека: медвежатам няньку. Без присмотра невозможно, а мне дела по горло, приходится из дому отлучаться.
- А что это у вас в мешке?
- Сухари.
- За три сухарика я, пожалуй, готов присмотреть за твоими медвежатами.
- Сухариков мне не жалко, - усомнился медведь, - а ловко ль ты нянчить-то будешь?
- Очень просто: кар-гар! кар-гар! - закаркал ворон.
- Нет, такая нянька неподходяща.
И пошел медведь дальше. Навстречу медведю коршун.
- А! Медведь! куда пошел?
- Ищу человека: медвежатам нянку. Без присмотра невозможно.
- А что это у вас в мешке?
- Сухари.
- Ну что ж, за три сухарика я согласен нянчить.
- А трудно тебе их нянчить-то! - усумнился медведь и в коршуне.
- Чего тут трудного? - и коршун закричал по-коршуньи: в ушах засверлило.
Медведь и разговаривать не захотел, пошел дальше.
Навстречу медведю заяц.
- А! Куда, Миша?
- Ищу человека: медвежатам нянку. Сам знаешь, без присмотра невозможно, а мне и так дела по горло.
- А что это в мешке?
- Сухари.
- Дашь сухариков, буду нянькой.
- Да ты сумеешь ли нянчить-то!
- Еще бы, мне - да не суметь! Останусь я с твоими медвежатами. "Медведюшки, скажу, милые мои, медвежатушки-косолапушки, тихо сидите - не ворчите - лапками не топочите, вот вернется из леса батя, принесет меду-малины: соты-меды сахарные, малина сладкая". Буду им говорить, буду их по спинке поглаживать, по брюшку по мяконькому: "И, медвежатки, у! медвежатушки-косолапушки!"
Медведь слушал-слушал, расстрогался.
- Ну, Иваныч, согласен: хорошо ты нянчишь.
- Еще бы! - Заяц защевелил ушами. - Ну, давай мешок посмотрим.
Развязал медведь мешок, заяц всунул в мешок мордочку, перенюхал сухарики и остался очень доволен.
- Я согласен.
Взвалил медведь мешок на плечи - зайцеву плату - и повел зайца в свою берлогу к медвежатам.
- Вот вам, медвежата, нянька, слушайтесь!
И возгнездился заяц в медвежьей берлоге на нянчью должность.
Поутру пошел медведь по дрова - слава Богу, теперь ему очень беспокоиться нечего: заяц присмотрит!
А заяц, как только медведь из берлоги, скок к медвежатой кровати да всем медвежатам головы и оттяпал: уложил головы рядком на кровати, прикрыл одеялом - только носики торчат. А сам сгреб туши да в котел, налил воды и поставил суп медвежий варить. И пока суп варился, прибрал берлогу, медвежачатые мордочки молоком запачкал, закусил сухариком и присел к огоньку медвежье старье чинить.
Вернулся медведь в берлогу.
- А, вернулся! А я медвежат накормил и спать. Да, тут купцы ехали, оставили говядинки. Я суп варю. Садись-ка: поди, проголодался?
- Спасибо, Иваныч, очень есть хочется! - свалил медведь дрова и к котлу.
И принялся медвежий суп хлебать. Известно, с голодухи-то навалился, ничего не соображает и медвежьего духу не учуял, а как стал насыщаться, в нос и пахнуло. А тут еще, как на грех, зачерпнул ложкой, а на ложке медвежий пальчик. Вскочил медведь и прямо к кровати, отдернул покрывало - нет медвежат, одни мордочки медвежьи.
И догадался - замотал головой да на зайца. А заяц из берлоги - и поминай как звали!
Бежит заяц, выскочил в поле. Бежит полем прытче - за ним медведь лупит.
Навстречу пастух.
- Ай, пастух, спрячь от медведя: медведь вдогон, хочет съесть.
- А полезай в мешок.
Заяц - в мешок, и медведь тут как тут:
- Где заяц?
- Какой заяц?
- А такой заяц, давай сюда зайца!
- Да нету никакого, - уперся пастух,- нет и нету.
- Врешь, мерзавец! А еще пастух! Съем, давай зайца!
Пастух испугался, развязал мешок, заяц выскочил - и прощайте!
Бежит заяц полем - за зайцем медведь.
Навстречу человек: копает коренья "гусиную лапку".
- Послушай, добрый человек, спрячь от медведя: медведь меня съесть хочет.
- А садись в мешок.
Заяц вскочил в мешок, и медведь тут как тут:
- Давай зайца!
- Какого зайца?
- Съем - не дашь!
Ну, тот испугался, развязал мешок. А заяц прихватил пучок кореньев да бежать.
Бежит заяц - за зайцем медведь.
Навстречу тигр.
- Еронимыч, отец, сделай милось, спрячь: медведь гонится, хочет меня съесть!
- Садись ко мне в ухо.
Заяц скоконул и прямо угодил в ухо к тигру, там и притаился. А медведь тут как тут:
- Подай сюда зайца!
- Зайца?
Тигр уставился на медведя - медведь на тигра.
- Убью.
- Посмотрим.
Да друг на друга - и сцепились, только клочья летят.
И пал медведь под тигром.
А заяц увидел, что медведю крышка, выскочил из тигрова уха.
- Спасибо, Еронимыч, дай Бог тебе здоровья.
- Послушай, заяц, ты, сидючи у меня в ухе, ровно жевал чего-то.
А заяц коренья грыз - "гусиную лапку".
- Я, Еронимыч, глазом питался.
- А дай попробовать!
Заяц подал тигру "гусиную лапку". Съел тигр корешок.
- Вкусно! Нет ли еще, Иваныч?
- Что ж, можно. Только теперь твой глаз будем.
- Валяй, я и с одним управлюсь.
Заяц глаз у тигра и выковырял, спрятал себе, а подает опять "гусиную лапку".
Тигр съел корешок.
- Вкусно! Знаешь, Иваныч, я и еще бы съел.
- Да взять-то неоткуда.
- А коли и правый выколупать?
- Что ж, можно и правый.
- А когда я слепцом сделаюсь, будешь ли ты водить меня, Иваныч, слепца-то?
- Еще бы! Я тебя так не оставлю. Поведу тебя по дорогам ровным да мягким, где ни корки, ни уступа, ни колючек. Так и будем ходить.
- Спасибо тебе, Иваныч, ну, колупай!
Заяц выковырял у тигра и правый глаз и подает уж не "гусиную лапку", а тигровы глаза. Тигр съел, но без удовольствия.
- Что-то не то, больно водянисто.
- Глаз и есть водянистый, чего ж захотел? Ну а теперь в дорогу.
И повел заяц слепого тигра.
Не по мягким ровным дорогам, - по кручам, по камням, по колючке нарочно вел заяц слепого тигра.
- Ох, Иваныч, ой, тяжко!
А заяц нарочно выбирал дурные дороги, не давая тигру передышки.
Пришли к пещере. Заяц посадил тигра на край, спиною в пропасть, а сам собрал хворосту, развел огонь прямо тигру под нос.
- Не жарко ли, Еронимыч? Подвиноься немножко!
Тигр попятился и очутился на самом краешке.
- Подвинься-ка еще, Еронимыч!
Тигр еще попятился - и ухнул в пропасть. Да, падая, ухватился зубами за дерево и повис над пропастью. И хочет зайца на помощь позвать, да ничего не выходит, только мычит.
- Еронимыч, где ты? - кличет заяц.
А тигр мычит - сук мешает.
- Еронимыч, да где же ты, подай голос!
- Я тут! - Сук выскользнул изо рта, и угодил тигр в самую пропасть да там и расшибся.
Бежит заяц - навстречу купец.
- А1 Купец! Я убил тигра, не хочешь ли ты шкуру?
- А гда ты убил тигра?
- А вон, у пещеры.
- Спасибо.
Оставил купец товар на дороге, а сам к пещере за тигровой шкурой.
Бежит заяц - навстречу пастух.
- А! Пастух! Под горой, у пещеры, купец шкуру снимает с тигра, товар на дороге оставил, хочешь попользоваться?
- Спасибо.
И побежал пастух купцов товар шарить.
Бежит заяц - навстречу волк.
- А! Серый! Пастух ушел за добычей, купцов товар без хозяина на дороге, стадо пастухово без призора, ступай, поживишься.
- Спасибо.
И побежал серый волк пастухово стадо чистить.
Бежит заяц - навстречу ворон.
- А! Ворон! Волк побежал пстухово стадо чистить, волчата одни. Не желаешь ли полакомиться?
- Спасибо.
И полетел ворон к волчиной норе волчат клевать.
Бежит заяц - навстречу старуха с шерстью.
- А! Бабушка! Ворон улетел волчат клевать, попользуйся вороньим гнездом:
соломы тебе будет довольно.
- Спасибо, Иваныч, дай тебе Бог здоровья.
Старушонка положила шерсть за кустик, побрела к гнезду за соломой.
Бежит заяц - а на него ветер.
- А! Ветер Ветрович! Старуха пошла за вороньим гнездом, не желаешь ли поиграть с ее шерстью, эвона за кустиком трепыхает.
- Спасибо.
Ветер подул на дорогу, выдул старухину шерсть - закрутил, завеял, растрепа ее бородой и понесся.
А там купец снял с тигра шкуру, вернулся со шкурой на дорогу, где товар оставил, а товара нет - пастух унес! И погнался купец за пастухом. Пастух пришел с купцовым товаром к стаду, хвать, а волк овцу угнал! И погнался пастух за волком.
Волк приволок овцу к норе, а у волчат глаза ворон выклевал - пропали волчата! И погнался волк за вороном. Ворон поклевал волчат и назад в гнездо, а гнезда-то нет, старуха на растопку сняла! И погнался ворон за старухой. Старуха снесла гнездо себе в избу, вернулась на дорогу, хвать, а ветер несет ее шерстку! И погналась старуха за ветром. Ветер дул, завивал старухину шерсть, крутил ее полем, свистел; ветер дул и кружил...
И увидел заяц, как по дороге в ветре кружилось: купец, пастух, волк, ворон, старуха. И как увидел заяц - смотрел, смотрел и захохотал. И так хохотал - от хохота разорвалась губа.