Кукла Филипповка

Давным-давно это было. Жила в одной деревеньке женщина по имени Маланья. Был у Маланьи муж Еремейка. Да поехал он как-то зимой в лес за дровами, в метель попал да так и сгинул. Осталась Маланья одна с пятью ребятишками.

Тяжело пришлось Маланье. Вся работа на её плечи легла. И дрова колет, и за скотиной ходит, и в поле, и во дворе всё сама да сама.

Вот настала на дворе осень поздняя. Светлый день все короче да короче становится. После Покрова оно так и есть. Речка льдом покрылась, деревню снегом занесло. В поле да в огороде работы в эту пору нет никакой, самое время за рукоделия браться: прясть да ткать, одежонку латать, носки вязать.

Детки у Маланьи без отца совсем от рук отбились. Мать бывало сядет вязать, а они скачут, балуются, клубки разматывают, нитки путают. Нет от них никакой помощи.

Вот в один вечерок, аккурат на Филипповки, детки пуще прежнего разбаловались, мать совсем слушать перестали. Она им одно твердит:

- Ребятушки, не шалите. Ребятушки не шумите.

А детки все своё. Скачут, резвятся, хохочут, друг дружку задевают, балуются.

Рассердилась на них Маланья. Дверью хлопнула да и вышла из избы на улицу. Вышла да и пошла по дороге. Идет, а сама плачет. Не заметила Маланья, как деревушка её позади осталась, впереди лес густой.

Вот села она на сваленное дерево, пуще прежнего расплакалась. Плакала она плакала, слышит голос совсем рядышком:

- Ты чего Маланья слезы льешь, чего домой не идёшь?

Маланья глаза подняла, смотрит, стоит перед ней красавица красоты не писанной. В шубке беленькой, мехами отороченной. На голове кокошник жемчугами переливается, звездами яркими сияет.

- Как же мне не плакать, - отвечает Маланья. - Муж в лесу сгинул, а самой мне тяжело всё успеть. Руки вон в кровь истёрла. Да и детушки от рук отбилися. Не дождёшься от них ни помощи, ни жалости. На базар мне снести нечего. С хлеба на воду перебиваемся.

- Детушек твоих я уму-разуму научу, - отвечает красавица. - А тебе будет от меня подарочек. Но не жди, Маланьюшка, не отсыплю я тебе, ни злата, ни серебра. А подарю я тебе помощницу.

- Эт какую еще помощницу? - удивляется Маланьюшка.

- А вот какую! - отвечает красавица и протягивает Маланьюшке куколку шестирукую из лыка сделанную. Куколка в красный сарафан ряжена, а к поясочку узелок-лакомник привязан с копеечкой.

- Эта куколка Филипповка, тебе от меня в Филиппов день подарочек, - продолжает красавица. - Шесть рук у нее, Маланьюшка. Что ты не успеешь, она всё сделает. А уж в рукоделиях она первая помощница. Ты от глаз её людских береги. Никому не показывай и про меня никому не сказывай. А я сама к тебе приду, своим чередом, скоро совсем. Тоже тебе помогать стану. А пока спи, Маланьюшка. Спи сном крепким до завтрашнего утра.

Не знамо откуда появилась тут постель белоснежная. Легла на неё Маланьюшка, красавица её сверху одеялом большим накрыла:

- Спи, Маланьюшка. Засыпай, горемычная.

Детушки тем временем кушать захотели, стали маменьку звать:

- Матушка, мы кушать хотим, - кричат. - Кушать хотим. Накрывай на стол.

Тут смекнул самый старший, что матушки в избе нет, да и говорит:

- Наверно во двор вышла. Пойдем её с порога покличем.

Вышли детушки на порог, стали с порога кричать:

- Матушка, мы кушать хотим.

Не отзывается матушка.

- Наверно до соседей пошла, - смекнул средненький. - Пойдём за ворота, оттуда матушку покличем.

Накинули они одежонку потеплее, натянули валенки. Вышли за ворота, стали матушку звать.

А мороз тут как тут, давай их за носы да щеки щипать. Метель вмиг разыгралась, детушек назад в избу загнала. Детушки хотели было дверь открыть, матушку родимую позвать, да не тут-то было. Дети дверь от себя толкают, ветер её с улицы подпирает. Заплакали ребятишки, страшно им стало. Стали они по избе бегать в окошки выглядывать. А метель давай ставнями стучать. Слышат детки, ветер в трубе воет. Вроде бы по-своему воет: «У-ууу.» А деткам слышится: «Кто не слушает родимую матушку-у-у?»

Совсем напугались ребятушки, забились они в уголок возле печки, друг к дружке прижались, наплакались, да так и уснули.

Утром раненько слышит Маланьюшка, кто-то её будит:

- Очнись, очнись, Маланьюшка. Жива ли ты? Или быть твоим деткам сиротками?

Открыла глаза Маланья, а это сосед - дед Игнатка её будит. Собрался он в город на ярмарку, за деревню выехал, смотрит, лежит Маланьюшка прямо на снегу, возле дерева поваленного.

- Слава Богу, живая, - говорит дед Игнатка.

Маланья по сторонам смотрит: ни постели белоснежной с одеялом не видно, ни красавицы в белой шубке. Только сжимает в руках Маланья куколку шестирукую из лыка, куколка в сарафан красный ряжена, а на пояске у нее узелок-лакомник с монеткою.

Посадил дед Игнатка Маланью в телегу, да повёз её поскорее в деревню.

Вошла Маланья в свою избу, а детки к ней так и кинулись. Плачут, Маланью обнимают:

- Не сердись на нас, матушка. Мы тебя будем слушаться, помогать тебе во всём.

Маланья их пожалела, приласкала, за стол усадили, кашу есть да горячим киселем запивать.

Куколку шестирукую Маланья в сундук спрятала. А бывало, нет в избе никого, так она её достанет, сарафан ей поправит, ленточкой новой одарит да прошепчет:

- Куколка Филипповка, не скучай, а давай-ка меня выручай. Надо мне нынче и напрясть, и наткать, и нашить, и навязать. Завтра на ярмарку свезти, копеечку выручить.

Только сядет Маланья за работу, так всё у нее вмиг сладится. Веретено само вьется - в руки не даётся, на стане ткацком холсты сами ткутся, спицы так и звенят в руках у мастерицы.

Детушек с той поры и узнать нельзя, чуть что бегут к Маланьюшке, спрашивают:

- Чем помочь, матушка? Может воды принести, может пол подмести?

А как поедет Маланья на ярмарку, так отбоя нет у неё от покупателей. Всё продаст, деткам гостинцев накупит.

Зима в тот год была суровая. Одна Маланьюшка на неё не жаловалась. Бывало, сядет она шаль вязать, а на оконце в ту же минуту морозный узор проступит, да такой диковинный, что ни в сказке сказать. Смотрит на него Маланьюшка, а у самой в руках крючок этот самый узор повторяет.

Бывало, отправится Маланьюшка в город по делам каким, так пока она в дороге метелица стихнет, снегопад прекратится, дорога белой скатертью перед ней ляжет. Только Маланьюшка в избу зайдёт - вьюга поднимется, ветер в трубах завоет, все дороги заметёт.

Смотрит Маланьюшка в окошко да шепчет:

- Спасибо тебе Зима-Зимушка и за то, что деток моих уму-разуму научила, и за подарок на Филиппов день - за помощницу мою чудо-куколку.