Глава 8. ЖЕВАТЕЛЬНАЯ РЕЗИНКА И ГЛАВНОЕ: ДВА ОКЕАНА
Дни шли за днями. Дул ровный пассат. Капризный океан Сказки пока что вел себя на редкость тихо и спокойно.
Ласточка Два Пятнышка чувствовала себя гораздо лучше. Она перебралась на палубу, иногда даже пробовала летать и делала несколько неуверенных кругов над "Мечтой". Но ошпаренное пятнышко еще побаливало, и Ласточка жаловалась, что она неважно скользит и цепляется за воздух.
Ласточка и старпом Сеня очень подружились. Только выберется свободная минута, а он уже сидит на связке канатов возле своей любимицы.
Старпом Сеня рассказывал Ласточке о житье-бытье на острове Капитанов. Ласточка в свою очередь делилась с ним сложностями своей птичьей жизни.
- Как трудно в наши дни воспитывать нарисованных детей, - вздыхала она. - Вот судите сами. Уж не скажу точно когда, кажется этим летом, залетели мои детки в чужое окно. На столе лежала открытая книжка с картинками. Так что вы думаете? Эти сорванцы склевали с картинки всех нарисованных жуков и бабочек. Представляете, в какое я попала неловкое положение? Пришлось извиняться перед хозяевами.
В это утро Ласточка долго кружилась над "Мечтой". Усталая, очень довольная опустилась на палубу.
- Первый раз сегодня пятнышко мне не мешало, - возбужденно проговорила она. - Ну, разве, может быть, на крутых виражах, и то чуть-чуть!..
Из камбуза вышла красотка Джина. Мрачно покосилась на Ласточку Два Пятнышка. Облокотилась о планшир. Блестящие, словно металлические, черные локоны ловили голубые искры океана. Грея ее бок, к ней тесно прижалась Черная Кошка, чутко наставив треугольные уши.
- Не вышло одно, придумаем другое, - сквозь стиснутые зубы прошептала красотка Джина. - Какую-нибудь наихитрейшую хитрость.
"Умница я. До чего же все точно рассчитала и сделала безошибочный выбор, - мысленно похвалила себя Черная Кошка. - Благородство и честность - всегда одни и те же. Одинаковые. А вот обман и коварство - они, мои лапочки, всегда разные. К примеру, сегодня - одно, а завтра - совсем другое..." - Лас-с-стик! - с каким-то змеиным присвистом прошептала красотка Джина.
- Ластик? - с недоумением повторила Черная Кошка.
- Мы его уничтожим. Чем они тогда сотрут Черту? - Торжество сверкнуло в мрачных глазах красотки Джины. - Ластик должен исчезнуть!
- Но как его... исчезнуть? - Черную Кошку даже дрожь начала бить от волнения и любопытства.
- Он исчезнет незаметно, постепенно, словно растает... - Зрачки красотки Джины хищно сузились. - И главное, на нас не падет даже тени подозрения. Мы останемся чистенькие, в стороне. А ластик исчезнет! Матросы его... съедят! Вернее, сжуют!
- Мур-мяу! - не выдержав, воскликнула Черная Кошка.
Она отпрянула от своей хозяйки, да так и застыла, раскрыв рот от изумления. Хотя она, как никто, умела скрывать свои мысли и чувства, но на этот раз прославленная выдержка ей изменила.
- Тс-с!.. - Красотка Джина прижала тоненький пальчик к своим улыбающимся губам.
Поздним вечером, улучив момент, когда на палубе не было ни души, красотка Джина, скинув туфли, босиком неслышно скользнула в трюм.
На ощупь отыскала в темноте упругий гладкий ластик. Наступила ногой на что-то острое. Проклиная все на свете, принялась злобно кромсать ластик кухонным ножом, стараясь отхватить от него кусок побольше.
Завернула отрезанный кусок ластика в передник и, никем не замеченная, вернулась назад. Потом до утра варила его в сладком вишневом сиропе.
А на следующий день...
- Надоело вам, наверное, одно и то же. Уж сегодня я для вас расстаралась, такую вкусноту приготовила, такую вкусноту! - сияя своей неподвижной улыбкой, объявила красотка Джина. - Сегодня у нас к обеду на третье - жевательная резинка! Сладкая, ароматная. Жуйте, мои хорошие!
Вся команда принялась старательно жевать.
Черная Кошка целый день крутилась на палубе и жевала с таким усердием, что у нее даже челюсти заболели.
Матросы лазили по реям и жевали, старпом Сеня поглядывал на гидрокомпас и жевал, юнга Щепка чистил якорную цепь и тоже жевал, жевал, жевал.
- А вы, капитан? - мило улыбаясь, предложила красотка.
- Нет, знаете, как-то не люблю... - немного смутившись, отказался капитан Тин Тиныч. - Откуда она у вас, кстати?
Красотка Джина, видимо не расслышав вопроса, ничего не ответила и бесшумно выскользнула из каюты.
- Вкуфнота!.. Муф-мяф! - отдуваясь, повторяла Черная Кошка. Жевательная резинка облепила ей всю морду, свисала с усов.
- Жуйте, мои славные, жуйте! - вкрадчивым голосом уговаривала матросов красотка Джина, расхаживая по кораблю.
Она даже бросила кусок жевательной резинки в бочку, где плавала дрессированная Сардинка.
Долго и терпеливо уговаривала Ласточку взять в клюв хоть маленький кусочек.
Но уже на второй день матросы жевали резинку как-то лениво, с видимой неохотой.
- Надоело! - на третий день решительно сказал матрос Тельняшка. Все остальные матросы тоже отказались наотрез.
И только юнга Щепка, начищая до блеска якорную цепь, самозабвенно жевал резинку. Это был смышленый и проворный мальчуган, но такой худенький и легкий, что капитан Тин Тиныч во время шторма запирал его в своей каюте, боясь, чтобы какая-нибудь непутевая волна не смыла его за борт.
- На одной щепке далеко не уплывешь... - яростно гремела кастрюлями красотка Джина. - Рухнул такой план... такая первосортная хитрость...
"Нет, она должна еще что-нибудь придумать, - с беспокойством подумала Черная Кошка. - Просто обязана... Раз уж я сделала выбор..." - Осталась одна ночь, всего одна... - Красотка Джина в неистовой злобе ухватила за уголки свой белый передник, обшитый кружевами, с треском разорвала снизу доверху. - "Мечта" подходит к самому краю Сказки. Я чувствую, все вещи стали тяжелее, а воздух - гуще. Проклятье! Придется рискнуть! Ластик должен исчезнуть. На куски его и за борт.
- А Нарисованная? Она ведь день и ночь на палубе. Заметит, сразу донесет капитану, - с сомнением протянула Черная Кошка.
Корабельная повариха поманила Кошку к себе, нагнулась к черному треугольному ушку, чуть розовеющему изнутри, что-то шепнула. Кошка немного подумала и кивнула с серьезным видом.
Едва лишь на бархатном небе высыпали звезды, крупные, похожие на снежинки, Черная Кошка неслышными шагами подошла к Ласточке Два Пятнышка. С радостным мяуканьем повисла у нее на шее, словно были они закадычными друзьями и не виделись невесть сколько.
- Вместе плывем, а поговорить по душам все некогда, - слащавым голосом пропищала Кошка. Ее глаза, круглые, плоские, блеснули, как две золотые монеты. Она присела рядом с Ласточкой, крепко обняла ее лапой за шею.
- О чем нам говорить?.. - с тоской прошептала Ласточка Два Пятнышка.
- Мало ли о чем? - загадочно усмехнулась в темноте Черная Кошка. - Вот, например, очень меня интересует: кого на свете больше: мышей или звезд! Как ты думаешь, а? Мышей мы, конечно, едим. От этого их меньше становится. Только, может быть, на свете где-нибудь живут звездоеды? Питаются звездами. Одну на обед, другую на ужин. Выпьют бокал вина - звездочкой закусят. Не знаешь таких?
- Не знаю... - покачала головой Ласточка. Она старалась незаметно освободиться от тяжелой теплой лапы. Кривые когти отвратительно цеплялись за нежные перышки на беззащитной шейке.
- Ночами не сплю. Все об этом думаю. - Голос у Кошки стал вдруг печальным, жалобным. - Так и заболеть недолго. Уж выручи по дружбе. Давай посчитаем: я - мышей, а ты - звезды. А?
Черная Кошка убрала жаркую лапу с шеи, просительно замурлыкала.
- Ладно уж, - неохотно согласилась Ласточка.
- По гроб жизни не забуду! - обрадовалась Кошка. - Главное, запомни: звезды, они без хвостов. А мышь, она, моя лапочка, ну непременно с хвостом. Ни за что не спутаешь. Ну, берись за дело и не отдыхай, пока все до одной не сосчитаешь!
Черная Кошка легко и мгновенно исчезла в темноте.
Ласточка подняла голову, посмотрела вверх на небо.
Звезды раскинулись над ней, то собираясь в гирлянды, то рассыпаясь врозь. Не поймешь, с какого края начинать считать. Решила: слева направо, по порядку.
Считала, считала, сбилась, начала снова. Вдруг Ласточка Два Пятнышка обомлела. По небу, кувыркаясь, покатилась, видимо, не удержавшись, звезда. Яркая, лучистая, а позади, рассыпаясь во все стороны искрами, - хвост.
- Звездомышь! Звездомышь! - не своим голосом закричала Ласточка и бросилась искать Черную Кошку.
Обыскала всю "Мечту" - Черной Кошки нигде не было. Случайно заглянула в трюм. Там в глубине таинственно блестели две золотые монеты. Ласточка свесила вниз голову.
- Мышезвезд! Мышезвезд! Вы только подумайте! - с волнением воскликнула она.
На нижней ступеньке лестницы, ведущей в трюм, Ласточка Два Пятнышка, присмотревшись, разглядела Черную Кошку. Рядом с ней корабельную повариху в рваном белом переднике.
- Это вы? - удивилась Ласточка. - А что вы там делаете?
- Мышей считаем... - угрюмо буркнула Черная Кошка.
Они о чем-то шептались там внизу, в темноте. Потом Черная Кошка двумя скачками взлетела вверх по ступенькам.
Корабельная повариха поднялась вслед за ней. Ласточка приметила, что она была босая, туфли держала в руке. Проходя мимо, красотка Джина обожгла Ласточку бешеным, ненавидящим взглядом.
Странным показалось Ласточке все это. До утра просидела она на палубе, глядя на острый проворный месяц, неутомимо бегущий за "Мечтой", время от времени стряхивая с перьев капли тумана.
Солнце поднялось из моря такое умытое и ясное. Лучи его сквозь прозрачные волны дошли до самого дна. Видно было, как гибкими стайками проплывают рыбы, а еще сонные крабы вертят выпуклыми глазами, разглядывая просмоленное днище "Мечты".
Ласточка Два Пятнышка отогрелась, повеселела, и тревожные мысли рассеялись вместе с ночным туманом.
Неожиданно глубоко под волнами мелькнуло что-то большое, круглое. Сверху розовое, по бокам зеленые прожилки. Покачиваясь, стало подниматься вверх, ни дать ни взять розовый кит в зеленую полоску.
- Остров Пряток! Остров Пряток! Справа по курсу! - ликующим голосом закричала Ласточка Два Пятнышка. Она так стремительно взлетела с кормы, что "Мечта" качнулась и нос ее резко задрался кверху.
Весь экипаж столпился у правого борта. Мало кому даже из самых бывалых моряков выпадала удача увидеть остров Пряток. Стоило вдали показаться какому-нибудь кораблю, как игривый, легкомысленный остров тут же с насмешливым бульканьем уходил под воду.
Ходили слухи, что остров Пряток покрыт ажурными коралловыми гротами, а на деревьях вместо листьев растут водоросли.
Но сколько ни вглядывались моряки в даль, они видели только голубые волны, мягко перекатывающие слепящие солнечные пятна, словно солнце напекло и разбросало по волнам золотые блинчики. А капризный остров Пряток бесследно исчез из глаз.
- Вот он! Слева по борту! Скорее! Скорее! - пронзительно закричала сверху Ласточка.
Все бросились к левому борту.
На миг показались розовые коралловые беседки, оплетенные струистыми водорослями. Послышалось веселое хихиканье, плеск, и все скрылось.
- Так или иначе, заветная Черта уже где-то недалеко, - задумчиво сказал капитан Тин Тиныч. - Как твое больное пятнышко. Ласточка? Тебе придется лететь и указывать нам путь.
- Да все отлично, капитан, не беспокойтесь, - ответила Ласточка. Она старалась сохранить невозмутимость, но видно было, что она волнуется.
По приказу капитана Тин Тиныча подняли из трюма ластик. Шестеро матросов с трудом выволокли его на палубу.
- А кто-то его ножичком чик-чик!.. - наивно сказал юнга Щепка.
- Странно, - заметил старпом Бом-брам-Сеня, - не пойму что-то... Похоже, и вправду с этого края от него отхватили кусок. Интересно, кто бы это мог так постараться?
На палубу легче птички выпорхнула корабельная повариха, сияя своей неизменной, неподвижной улыбкой. Белый передник аккуратно зашит, заштопан.
- А вы что жевали, мои милые! А теперь отказываться? Ай-яй-яй! - укоризненно качая головой, проговорила она. - Все просили еще, еще, хоть кусочек. А уж вам, Тельняшка, вовсе должно быть совестно. Третью порцию у меня клянчили.
- Разве? Что-то не помню, - удивился простодушный Тельняшка.
- Какая глупость! Вы не должны были без моего разрешения... - с досадой нахмурился капитан Тин Тиныч. - Ну, да что сейчас говорить...
- Стараешься как лучше, и вот пожалуйста... - Красотка Джина с обидой отвернулась. - Ведь от чистого сердца я. Дай, думаю, порадую. Какое-то разнообразие в меню...
Чем ближе подходила "Мечта" к Нарисованной Черте, к краю Сказки, тем беспокойней вел себя океан.
Ветер дул неровными порывами. Все выше вздымались волны, украшенные белыми, словно сахарными, гребешками.
- Нервничает, тревожится, - объяснила Ласточка Два Пятнышка, на минуту опустившись на палубу. - Впрочем, это обычное явление в этих широтах. Все-таки, что ни говорите, а где-то здесь рядышком кончается Сказка. А там... там, за Нарисованной Чертой, все уже совсем другое...
К полудню тяжелая, сизая, с багровым отливом туча обложила все небо. Стало сумеречно и душно.
Туча опустилась так низко, что ее края цеплялись за грот-мачту, туманными щупальцами свисали с рей.
Огромные волны вздымали "Мечту", словно великан перекладывал невесомый кораблик с ладони на ладонь. "Мечту" сотрясала тяжелая дрожь до самых верхушек мачт.
- Посмотрите, - сказал капитан Тин Тиныч старпому Сене, указывая на стрелку компаса.
Стрелка компаса выплясывала какой-то дикий танец, беспорядочно вращаясь то в одну сторону, то в другую. Это и понятно. Ведь сказочный Север и Юг вовсе не совпадают с теми, другими Севером и Югом...
- Ох, тошно мне, домой хочу! - стонала Черная Кошка. Глаза ее светились в тумане, как зеленые дымные факелы.
- Я вижу!.. Нарисованная Черта! - донесся откуда-то сверху невнятный голос Ласточки, и ветер словно смял, скомкал его, унес куда-то.
И в тот же миг чудовищной силы удар потряс корпус "Мечты", как будто ее бросило на подводные скалы.
Капитан Тин Тиныч перегнулся через борт. Сквозь мрак и взвихренные клочья пены прямо впереди "Мечты" он разглядел темную неподвижную полосу.
Она лежала совершенно ровно и неподвижно, и даже исступленное буйство волн не могло ни сдвинуть, ни пошевелить ее, словно она была им неподвластна.
Новый безжалостный удар. Со свистом согнулись мачты. Затрещало днище.
- В щепки нас разобьет! В малые щепочки! - дурным голосом выла Черная Кошка. - Не желаю на дно! Не имеете права! Полный назад, родненькие! Все тайны вам открою, все секреты!
Тут Кошка пронзительно взвизгнула и умолкла. Мелькнул во мраке белый передник корабельной поварихи.
- Спускайте ластик! Скорее! - крикнул капитан Тин Тиныч.
Нельзя было медлить ни минуты. Волны с сокрушительной силой били корабль о Нарисованную Черту.
Заскрипели блоки. Обмотав стальными тросами, ластик спустили на талях.
- Придется мне самому... - И, не договорив, капитан Тин Тиныч, ловко перемахнув через планшир, прыгнул вниз, в клокочущую, кипящую бездну.
Волна подняла "Мечту", и все увидели, что он стоит на ластике, устойчиво расставив ноги, крепко ухватившись руками за канаты.
- Ниже, еще ниже! - скомандовал он.
Наконец ластик упруго коснулся черной полосы.
Волны раскачивали его, и ластик, пружиня и сжимаясь, заскользил по Нарисованной Черте.
В первый момент показалось, что черная полоса не поддается, надежды рухнули, все напрасно. Но уже через мгновение капитан Тин Тиныч с замиранием сердца увидел, что Нарисованная Черта словно тает под ластиком и по волнам разбегаются скрученные, как паленая береста, черные обрывки.
- Поддается! - крикнул капитан Тин Тиныч.
И с каждым движением ластика словно рассеивался мрак над "Мечтой", светлело и поднималось небо, утихал ветер. Пучки солнечных лучей протискивались сквозь прорехи в тучах.
Просвет в черной полосе становился все шире.
Еще несколько беззвучных, мягких движений ластика... И вот уже "Мечта" осторожно вошла в образовавшийся пролив.
Да, "Мечта" прошла через Нарисованную Черту!
Края Нарисованной Черты с жестяным звуком проскрежетали по обшивке "Мечты", сдирая с них краску. Ласточка Два Пятнышка, счастливая, усталая, покрытая мелкими каплями влаги, опустилась на палубу.
- Вот мы и выбрались, - чуть задыхаясь, прощебетала она.
- Возможно, есть и другие способы выйти из Сказки, но уверяю вас: это не самый трудный...
Капитан Тин Тиныч оглянулся: Нарисованная Черта уже скрылась из глаз. Повсюду, куда ни глянь, голубело спокойное море.
А лучи солнца будто расчесывали воду, и казалось, в каждую волну воткнут золотой гребень.